Тайны Морлескина - стр. 36

– Ты там живая? – раздался позади меня голос Косты.

– Живая, – согласилась я и села. Оказалось, что трава не так уж далеко простирается, совсем рядом обрыв.

– Ну, вот и славно, – Коста обошёл меня и поставил к моим ногам переноску с Дайрой. Кот сидел тихонько-тихонько, не подавая признаков жизни, я видела только, как он усиленно принюхивается.

– Это Морлескин?

– Он самый, – растрогано произнёс Коста. – Это новый проход, Ольгер специально открыл. Так что неожиданностей быть не должно. Можно спокойно дождаться здесь, пока Ольгер вернётся.

– Хорошо, – кивнула я.

– Никуда одна не уходи. Побудь с Брилле, – Коста махнул рукой туда, где чуть поодаль на зелёной травке, почти на самом краю обрыва сидела Брилле. – А мне надо вернуться обратно, мало ли что.

Даже не отдышавшись толком, Коста исчез в пещере, а мне ничего не оставалось, как взять переноску и тащить её к Брилле.

– Садись! – Брилле похлопала по траве рядом с собой. Она неотрывно смотрела вниз с обрыва. – Чем дольше смотришь на такую красоту, тем быстрее душа встаёт на место.

Долина внизу была прекрасна. И хоть при взгляде с высоты голова слегка кружилась, от зелёных верхушек деревьев было трудно глаз оторвать. Кое-где из зелени выглядывала голубая лента реки, а по её берегам угадывались какие-то строения. Судя по их крошечным размерам, высота у обрыва была весьма приличная.

– Да, очень красиво. Но боюсь, после сегодняшнего мне слишком долго надо пялиться на красоту, чтобы это мне помогло, – вздохнула я.

– Тем более, садись и пялься, не теряй времени, – засмеялась она. Смех у Брилле был низкий, приятный. И сама она была хороша, что уж кривить душой. Даже сейчас, бледная, как снег, со спутанными нечёсаными прядями, вся в синяках и ссадинах, она притягивала взгляд. На неё хотелось просто смотреть, как на часть пейзажа, вот просто так пялиться на красоту.

Я присела рядом с ней.

Дайра уже привычно заскрёбся в стенку пластиковой корзинки, осторожно, но настойчиво.

– Выпусти его, – посоветовала Брилле. – Тут он точно никуда не денется.

– Да неужели? Вы его в квартире поймать не могли, а тут просторы бескрайние.

– Говорю тебе, не денется, если не дурак. А он не дурак.

Я открыла защёлку крышки. Дайра высунулся из корзинки, поставив передние лапы на бортик. При ярком свете дня его зрачки сузились до щёлочек, а глаза блестели золотом. Он всё принюхивался и оглядывался вокруг с чисто человеческим изумлением на пушистой морде. Наконец, он мягко перепрыгнул через бортик и залез ко мне на колени. Я на всякий случай отстранилась и отвернулась. Но Дайра не стал домогаться поцелуев. Он коротко похрюкотал, потёрся головой о моё плечо и, подпрыгнув, исчез в траве.

– Не удерёт?! – забеспокоилась я.

– Я же сказала, никуда не денется, – отмахнулась Брилле. – Пусть побегает, он же скучал по дому даже больше нашего.

– Как твоя рука?

Брилле повернулась ко мне и пожала плечами:

– Да так… Паршиво. Но спасибо, что спросила.

– Ольгер сказал, нужно время.

Она кивнула:

– Верно. Только у него нет времени. А сейчас у него нет и единственного боевика.

– Единственного? По-моему, Коста тоже выглядит довольно грозно.

Брилле весело усмехнулась:

– Да брось! Кое в чём он незаменим, но в бою от него мало толку. Впрочем, от меня теперь тоже. Хотя, если понадобится, в одну сторону я долечу.