Тайны Морлескина - стр. 35

И вот сквозь уханье ударов, шелест крыльев и клёкот мелких чудищ мне послышались скрип и топот позади.

Коста, босой и в одних кожаных штанах, встал рядом с Ольгером. В перерыве между атаками они о чём-то заговорили. Точнее, говорил Ольгер, Коста слушал и кивал. Когда Ольгер закончил, Коста бросился ко мне, не обращая внимание на битое стекло под его босыми ногами.

– Пойдём! Велено забрать вас отсюда!

Я с трудом встала на ноги, скользя на осколках, и потянулась к переноске.

– Оставь, я сам! – Коста одной рукой подхватил переноску, другую протянул мне и потащил меня вон из комнаты.

Как только мы выскочили в коридор, за нашими спинами беспорядочно, как на стробоскопах, заполыхали яркие белые молнии.

– Что это?!

– Он не мог пользоваться этим, сжёг бы вас, – отозвался Коста, прибавляя шагу. – Теперь может.

Я всего один раз оглянулась на раскрытую дверь столовой, за которой продолжали метаться белые молнии.

– Ты разве не поможешь ему?! – крикнул я на бегу.

– В нашей компании главное что?.. – проорал Коста в ответ. – Главное – знать, когда с ним лучше не спорить. Вот сейчас как раз спорить не стоит. Сказано – тащить вас в Морлескин, значит, сначала это, а потом всё остальное.

Кто когда-нибудь пробовал бежать за мужчиной, у которого на бегу шаг раза в три длиннее твоего, тот поймёт. А когда тебя ещё и волокут по коридору, а потом по лестнице вниз, куда-то сквозь приоткрытую дверь в подвал, то самое главное – это даже не переставлять ноги побыстрее, а поджимать их в нужный момент. Будь я босиком, как Коста, поотбивала бы себе все пальцы.

В подвале Коста втащил нас в теплоцентр, отпустил меня, бросил переноску, схватился за край большой жестяной вентиляционной решётки и со скрежетом оторвал её. Из вентиляции потянул свежий и очень сильный поток.

– Лезь!

– Да прямо, разбежалась! – буркнула я. Предлагаемая дорога в Морлескин немного не отвечала моим непритязательным ожиданиям.

– Да полезай уже! – разозлился Коста. – Хотел бы я тебя угробить, сто раз бы уже сделал!

И то верно.

Коста подсадил меня, я забралась в вентиляционный короб и встала там на карачки.

– Ползи вперёд! – крикнул сзади Коста. – Метров двадцать, я думаю… Да двигай уже, мне же эту чёртову корзинку протащить надо!

Я послушно поползла, вытирая ладонями и коленками жирную пыль.

Как только Коста вслед за мной залез в короб, он перекрыл собой последний свет. В почти полной тьме я пыхтела и продвигалась вперёд.

– Далеко ещё?

– Да не очень, – буркнул Коста позади меня.

– А там что? Поворот?

– Типа того.

– Куда? Налево? Направо?

– Давай, давай, мимо не пройдёшь.

И тут руки мои сорвались в никуда. Я даже закричать забыла от ужаса, только успела представить себе бездонную пропасть. Но тут же обнаружила, что довольно быстро скатываюсь вниз по вентиляционному жёлобу, лечу по наклонной плоскости всё быстрее и быстрее, и свежий поток уже свистит у меня в ушах, как ветер на вершине Эвереста… Не бывала я не Эвересте, но там точно именно так свистит в ушах, зуб даю.

Впереди где-то далеко зародилась и стала расти яркая точка. Я закрыла глаза, и поток подхватил меня, покачал немного, а потом мягко приземлил. Свет ударил в лицо, я открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого солнца.

Я лежала вниз лицом на примятой траве. Приподнявшись, увидела разлом в отвесной скале. По одну сторону от меня скалы были повсюду. Кое-где на них росло что-то хвойное, но в основном это был голый розоватый камень с широкими прожилками. А по другую сторону трава, трава, трава…