Тайны французской революции - стр. 65

– А ведь я, должно быть, забавно выгляжу в роли оленя. Счастье, что на ноги я не жалуюсь. Я достигну выхода на улицу Ада гораздо раньше, чем эта неповоротливая сволочь, которая пытается меня преследовать.

Пьер подбежал к воротам, но решетчатые створки оказались заперты. Издалека он различил, что по ту сторону их сверкают ружейные стволы. Это были ружья дозорных. Заслышав шум в саду, патрули окружили выходы.

– Ну, так поищем другой путь к спасению, – сказал Кожоль, повернувшись лицом к приближающейся толпе.

Заметив, что беглец стоить неподвижно, преследователи переменили тактику. Скучившаяся ватага разделилась, с двух сторон заходя за спину Кожолю.

– Ну, вот живая изгородь, которую можно прорвать! Тем хуже для того, кто будет преграждать мне путь! – пробормотал граф, хватаясь за один из пистолетов, закрепленных за поясом.

Но он тотчас отказался от идеи с оружием.

– Нет! Зачем же убивать какого-нибудь беднягу, который с таким рвением повинуется приказанию, поверив, будто я душегуб?

Кожоль стоял в центре уже сомкнувшегося круга. Секунду раздумав, он сделал скачок вперед и с быстротой молнии всей грудью бросился на преграждавшего ему путь человека. Он наградил беднягу такими ужасными оплеухами, какие может дать только бретонец. Несчастный откатился шагов на десять. И Кожоль прорвался сквозь пробитую им в живой цепи брешь.

Преследование возобновилось, хотя на этот раз не так решительно: охотники очутились в тени деревьев, которую мерцание факелов едва могло рассеять, и скоро потеряли из виду свою жертву.

В это время Пьер уже почти достиг стены, как вдруг очутился в том углу сада, где еще и теперь стоит фонтан Медичи.

– Тьфу, дьявольщина! – проворчал Кожоль. – Теперь я попал в глухой тупик. Здесь они могут схватить меня.

Толпа приближалась. Похоже, к ней присоединились и замешкавшиеся во дворце слуги. Теперь добыча уже не могла ускользнуть. Толпа бросилась в угол между фонтаном и большой стеной соседнего частного дома.

И вдруг крик удивления и разочарования вылетел из груди ловцов.

Беглец внезапно исчез, как будто его вмиг поглотила земля!

До самого рассвета продолжались поиски в саду, а уличные дозорные стояли у ограды на страже. Все было бесполезно.

Наконец розыск решили прекратить.

Когда Баррас узнал о неудачном исходе дела, он в отчаянии возвратился в комнаты той, обладать которой надеялся всего несколько часов назад.

Несмотря на раннее утро Елена была на ногах.

– Наши усилия оказались тщетными, – сказал ей Баррас.

Женщина посмотрела на него с изумлением.

– Какие усилия? – спросила она.

– Но ведь нужно было найти того человека, которого вы так желали видеть вчера вечером… – пробормотал Баррас, изумленный вопросом Елены.

Она рассмеялась коротко и воскликнула уже веселее:

– Ах! А я ведь совершенно забыла о нем, милый директор, уверяю вас!..

На другой день после этой ночи, когда Кожоль так неожиданно спасся от преследования, господин Жаваль, достойный собственник гостиницы «Страус», растянувшись на скамье в передней, всхрапывал, как самый счастливый из смертных.

Наш трус спал среди белого дня – было два часа пополудни – потому что, проведя в ожидании своего единственного жильца всю прошлую ночь напролет, Жаваль наконец был побежден дремотой и прикорнул с крепко сжатыми кулаками.