Тайная связь - стр. 44
Четвертая дверь поддается. Это оказывается пустая лаборатория, я примыкаю к стене изнутри и пытаюсь отдышаться. За дверью еще несколько секунд раздаются неторопливые, изучающие шаги.
Я захожу за ширму, хватаю со стула медицинский халат и набрасываю на себя – очень и очень быстро. Приглаживаю непослушные кудри, надеваю медицинский чепчик и не поворачиваюсь, когда дверь открывается.
В стекле, за которым стояли препараты, появляется его отражение. Я не ошиблась, вернулся Мурад. Он отличный сыщик и будущий прокурор, поэтому мое сердце колотится до чертиков сильно.
Бах-бах.
Бах-бах.
Лишь когда он уходит, я истощенно падаю на собственные руки. Мое любопытство почти довело до греха.
Когда я решаюсь уйти, в коридоре проходит целая делегация. Семья с охраной, среди них – знакомая мне девушка. Она сразу же подходит к Эльману. Очень близко.
Я отчего-то была уверена, что это те самые Батурины.
– Здравствуй, Эльман.
Эльман пожимает руку ее отцу и приветствует его. С ней он тоже разговаривает, и очень вежливо. Даже когда ее отец отходит в сторону, оставляя их наедине.
– Все будет хорошо, Эльман. Главное верить, – жалко утешает девочка.
– Спасибо.
Она хватает его за руку в попытке утешить. Совсем ненадолго, но их пальцы соприкасаются. Щеки девушки покрываются румянцем, и она взволнованно поправляет пряди длинных волос.
– Мне так жаль, Эльман. Я бы все отдала, чтобы тебе сейчас было чуточку легче.
Эльман убирает руки в карманы и внимательно смотрит на девушку. Кажется, ей льстит его внимание. Очень.
– Ты только скажи, если понадобится наша помощь, мой папа может…
Я больше не слушаю и мысленно посылаю все к чертям. Адреналин все еще гоняет кровь с удвоенной силой. Мне хватило преследования Мурада, после которого сердце еще билось сильно-сильно, почти навылет. Я достаточно увидела и услышала сегодня. Сбежав по лестнице вниз и выбежав на улицу, я нахожу взглядом машину Эльмана и юркаю внутрь.
Но Эльман не возвращается. Проходит час, начинается второй. Я понимаю, что он наверняка остался с мамой, чтобы поддержать ее, но и приехавшие Батурины, я уверена, тоже сильно задержали его.
Я листаю ленту в телефоне и едва сдерживаю себя, чтобы не написать Эльману с просьбой оценить, по какой шкале он охренел вести себя так воспитанно с дочкой Батуриных.
Но когда он приходит, я подмечаю сильную усталость на его лице, и вся моя злость куда-то улетучивается. Его отец в коме, и я совершенно не представляю, что он чувствует сейчас.
– Я задержался, – констатирует факт.
– Ничего. Как он?
Я кусаю губы и тревожно поглядываю на Эльмана.
– Тяжелое состояние. Огнестрельное ранение живота, большая потеря крови и черепно-мозговая травма. Пытались стрелять в сердце. Но мать сказала, что отец последний год не выходил из дома без бронежилета.
– Это его спасло, – понимаю я.
– Еще неизвестно.
– Наверное, в больницу к твоему отцу приехало много людей?
Имею в виду Батуриных, но хочу, чтобы Эльман сообщил мне об этом сам. Правда, он этого не делает. Ни о семье Бутуриных, ни о той девушке, которая так отчаянно боролась за его внимание, Эльман не говорит.
– Никто не приехал? Совсем?
Эльман игнорирует мой вопрос, заводит автомобиль и кивает на бардачок:
– Открой его, Ясмин.
Я делаю как он велит и вопросительно на него смотрю. В бардачке лежало оружие. Нескольких видов.