Тайная связь - стр. 23

– Я сказал тебе не бояться, – произносит вкрадчиво. – Говорил же?

– Говорил. Только на кону слишком многое, Эльман.

Мы возвращаемся домой к ночи, за окном к тому времени совсем стемнело. Голова по-прежнему кружится, а тело от передозировки адреналина и алкоголя давно стало просто ватным. Я стягиваю босоножки с ног и угождаю прямо в объятия Эльмана.

На этот раз поцелуй длится чуть больше. Прижавшись бедрами к его – ощущаю самое дикое желание и тихонько дрожу.

– Ты напилась.

Чувствую недовольство в его голосе. Неприкрытое.

– Немножко.

– Твою мать, Ясмин…

– Не трогай мою мать, – хмурюсь, отталкивая Эльмана. Неуспешно. Потому что он своих объятий не разжимает.

Подхватив меня на руки, куда-то несет.

Я обвиваю его шею руками и утыкаюсь в щетину, вдыхая запах сандала и чувствуя на губах горечную сладость.

Когда он опускает меня на кровать, я слышу обещание:

– Он больше не будет искать тебя на моей территории.

Я благодарно киваю.

– Он тебя больше не найдет.

Я снова киваю, хватаясь за его рубашку и неотрывно глядя на его губы.

– Тебя никто не найдет, Ясмин.

– Ты спрячешь? – смеюсь тихонько, шутливо.

– Уже.

Они были чуть полными, с четким очерченным контуром. Эти губы умели целоваться, я знала это наверняка и… хотела повторения.

– Поцелуй меня и покончим с этим, – прошу его, поднимая чуть расплывчатый взгляд на его сердитые глаза.

– Зачем столько выпила?

– Потому что боялась быть трезвой в эту ночь, – выдыхаю.

Расставив руки по бокам, Эльман склоняется над моим телом.

И усмехается. Недовольно, жестко. Он навис надо моим телом, но брать не спешил. Стал неспеша раздевать, снимая так сильно не понравившийся ему комплект.

Я приподнимаюсь, позволяя ему стянуть с себя юбку и топ. Остаюсь в одном лишь белье и ловлю его горящий взгляд. Эльман опускает ладонь на мое лицо и обводит большим пальцем губы, раскрывая их.

Смотря только в одну точку, он проталкивает палец между губ и хрипло просит:

– Пососи, Ясмин.

Внутри все замирает, а затем бешено несется вскачь.

Я обхватываю палец губами и неумело всасываю его в себя. Осторожно, медленно, чувствуя солоноватость на языке и жар между ног.

Затем увереннее, сильнее, чувственнее.

Распаляясь во стократ быстрее и быстрее.

– Глубже, Ясмин… – хриплый приказ.

Не уверенная в том, что я буду помнить эту ночь на утро, я закрываю глаза и делаю, как он просит.

Но почти сразу чувствую прожигающую пустоту, когда все заканчивается. Когда больше не чувствую его в себе. Внутри.

Эльман чертыхается сквозь зубы, ложится рядом и с силой потирает свое лицо.

– Почему? – спрашиваю едва слышно.

– Я буду трахать тебя, когда ты будешь трезвая.

Я глушу в себе разочарованный вдох, сводя бедра вместе. Там внутри все пульсирует – неистово, жарко.

Отпускает лишь спустя время, когда от выпитого вина начинает клонить в сон и я бормочу:

– Папа убьет, если узнает.

– Это уже мои проблемы, моя девочка.

– Ты тоже его ненавидишь, да? – спрашиваю его. – За то, что он твою маму когда-то украл?

– Не лезь, Ясмин. Это мужские разборки.

Я качаю головой, скользя взглядом по его черной рубашке. Почему он не раздевается? Почему он отказался брать то, что отвоевал по праву? Хочет, чтобы я помнила наш первый раз?

– Подумаешь, молодые и дурные были, – продолжаю на свой страх и риск. – А вот мой отец из-за твоего пять лет отсидел ни за что. Вообще многое случилось по вине твоего отца, а не моего.