Тайная дочь от миллиардера. Чужие ошибки - стр. 31
В той половине здания, которую выкупили на днях – еще ведутся работы. Но платные секции уже начали открывать, а штаб преподавателей до сих пор не расширили до нужных размеров. Так что приходится работать дольше, усерднее и практически на износ.
Лишь в редких случаях мне удается наткнуться на Марка в стенах нашего центра.
В основном же он постоянно в каких-то разъездах. То с чиновниками общается, выбивая нам гранты от государства. То с рекламщиками, обсуждая успешный маркетинг «нового» центра. В общем – как может, подтверждает свой статус очень занятого, важного, и, безусловно, незаменимого руководителя.
Да-да, взялся он за нас основательно, воплощая грандиозные планы в реальность со скоростью света.
Такой хватке любой позавидует. Ну и (я в тайне) им восхищаюсь.
И, конечно, (в тайне, опять же) искренне благодарна, что центр не закроют, а переведут на новый уровень. Приятно гордиться местом, в котором работаешь.
Но каждая из редких встреч с ним все равно вызывает болезненный откат к тому дню, когда мое сердце было порвано в клочья...
— Дарья Игоревна, — врывается в нашу импровизированную «учительскую» родительница одной из воспитанниц.
Я от неожиданности чуть не давлюсь глотком кофе.
Осуждающе поглядываю на женщину, безмолвно пытаясь научить ее «стучаться» хотя бы из вежливости.
Нечаянно задеваю плечом швабру, которая тут же с грохотом падает, утягивая за собой и метлу и кое-что из припаркованных тут строительных материалов… Шум, пыль, мокрые бумаги с пятнами кофе на рабочем столе.
Эта коморка для швабр вовсе не предназначена для обитания преподавателей. Но места катастрофически не хватает, поэтому выбора нет. Куда смогла - туда и приткнулась.
— Инесса Альбертовна, — с трудом вспоминаю я имя женщины. — Здравствуйте, — говорю ей сурово.
Дама оглядывает последствия учиненного ею тайфуна, и поджав губы, недовольно мне отвечает:
— Здравствуйте, Дарья Игоревна! У меня к Вам очень серьезный разговор, — говорит четко, стараясь сохранять невозмутимую маску спокойствия на лице. Но получается скудно.
Плохо дело. С такими лицами мамашки приходят ко мне лишь поругаться.
Мысленно перебираю в памяти последние занятия с ее дочерью. Ничего особенного. Все, как обычно.
И девочка неплохая. Но балерину из нее вряд ли получится вылепить. Исходных данных практически нет. Пластика и растяжка только благодаря тренировкам с самого детства. Многие девочки, пришедшие в группу попозже – уже обошли ребенка по всем фронтам, из-за чего той потребовались дополнительные индивидуальные тренировки. Не для того, чтобы быть впереди. А чтобы не отставать…
Женщина достала из своей необъятной сумочки кипу бумаг и начала рассерженно ими трясти:
— Я не понимаю! Я не понимаю, что это такое?! Почему со следующей недели все доп. занятия у Ирочки отменены?! Вы что, хотите загубить ее будущее?! У нее на носу поступление! Осталось всего меньше года! Как она должна тренироваться без преподавателя?!
Я мысленно хлопнула себя ладошкой по лбу. И точно же… Совсем вылетело из головы.
— Инесса Альбертовна, мы уже давали объявления о том, что дополнительные занятия в данный момент отменены у всех. Полностью. Я сегодня лично собиралась обзвонить родителей и сообщить об этом еще раз. Если бы Вы чуть-чуть подождали…
— Да что Вы говорите такое?! — срывается голос женщины в рассерженный писк. — Как это отменены?! Как это отменены?! Вы меня что ли не слышите?!