Тайна трёх ведьм - стр. 11
Фабрики оснащались все новыми станками, позволявшими увеличить производительность труда. Даже мелкие ремесленники, работающие в небольших мастерских, нередко заказывали паровые прессы или станки.
Похоже, вскоре в Сити не останется дома, в котором бы не обзавелись технической новинкой, а так как у Парокорпа конкурентов не было, можно было только строить предположения о размерах их прибыли. Мистер Найт же, занимавший одну из главенствующих должностей в компании, имел доход лишь немногим меньше президента.
Мистер Свитт потянулся к усу и крякнул, отгоняя видения о чужих капиталах. Мистер Найт – старший, стоявший у истоков "Парокорпа", словно заглянул в будущее и сделал верную ставку, выбрав для капиталовложения паровые технологии. Жаль, конечно, что ему недолго довелось наслаждаться успехом, зато теперь его сын один из самых состоятельных людей Сити.
Элизабет этого всего не знала. Она лишь понимала, что ее сейчас как породистую кобылку пытаются продать подороже, пока она на пике юности и красоты. В детстве, когда ей приходилось ужинать с гувернантками, ей безумно хотелось попасть за общий стол, но этикет не позволял девочкам подобной роскоши. Теперь же, заняв положенное место рядом с родителями, она пожалела об этом. Слышать, как решают ее судьбу, и совершенно не принимать в этом участия было невыносимо, но и возражать она не имела права.
С трудом дождавшись окончания ужина и не проглотив почти ни кусочка, Элизабет отправилась в свою комнату. Распахнув настежь окно, она впустила в дом прохладу осенней ночи и наслаждалась легким ветерком, скользнувшим по пылающим щекам. Ее возмущение и недовольство могло получить выход лишь в виде румянца на лице, а все несказанные слова приходилось держать при себе.
Девушка опасалась, что родители заметят, что с нею творится что-то неладное, что она не проявляет положенного смирения, и в глазах ее плещется целое море негодования. Но супруги были слишком заняты своей дискуссией, чтобы обращать внимание на предмет торга.
Немного придя в себя, Элизабет опустилась на колени и пошарила рукой под кроватью. Старый чемодан отыскался мгновенно. Задумчиво проведя рукой по коричневому боку, девушка распахнула крышку. На нее одновременно глянули пять фарфоровых мордашек. Одна – грустно, другая – игриво улыбаясь, третья – словно с укором, что спрятала бывших подружек в пыли и темноте. Губки бантиком, голубые глазки, белые кружевные чепчики.
Казалось, еще вчера она играла с ними саду. Повертев в руках бывшую любимицу, Элизабет заметила вензель с завитками. Заглавная буква N в окружении причудливого узора. Эта кукла была последней игрушкой, что получила девочка. Она не расставалась с ней ни на минуту, спала с ней, тайком проносила в классную комнату, устраивала на чаепитие у розового куста.
А игрушка была не простая, а с секретом. Если повернуть несколько раз маленький ключик, упрятанный под оборкой, кукла начинала танцевать, смешно хлопая глазами и поднимая то одну, то другую крохотную ручку. Вспомнив детство, Элизабет неожиданно остро почувствовала, что то беззаботное время не вернется никогда. Она раздраженно отбросила безобидную игрушку и вытряхнула остальных кукол на пол.
Резко распахнутые створки шкафа открыли взору десятки прекрасных нарядов. Не задумываясь, девушка бросала одно за другим на кровать. Это – подчеркивает голубые глаза, другое – стройную фигуру, у третьего глубокое декольте. Хотя так ли это теперь важно? Ведь ей предстоит работать, а не мужа себе искать. Элизабет выбрала самые скромные платья и приступила к личным вещам. Когда сборы завершились, было уже далеко за полночь. Но это и к лучшему. Сегодня ей было в любом случае не уснуть, а ведь предстояло еще решить, каким путем выбираться из дому.