Тайна гримуара Золотых Драконов, или Демон в старой кладовке - стр. 8

Темнота совсем сгустилась, и я зажгла кованый фонарь, приделанный к стене дома на витой медной рукоятке-завитушке. К нему тут же слетелось несколько ночных мотыльков и стали нежно шуршать крылышками, хлопать ими о стекло фонаря. Да, этот маленький сад, он только мой – и никто не посмеет войти и потревожить мой покой!

Я глубоко вздохнула, словно торжествуя над всеми, кто годами лишал меня покоя.

И в этот момент я услышала крик – и странные звуки, которые доносились откуда-то издалека – возможно, с соседней улицы.

Сначала это был как вскрик испуга – так, задыхаясь от ужаса, вскрикнул ребенок. Затем топоток убегающих детских ног, стук тяжелых каблуков по мостовой – и голос женщины, злобный, угрожающий – он напомнил мне голос моей собственной мамаши. Следом наступила пауза, и что-то зловещее показалось мне в ней – и, затем, внезапно, прозвучал женский истошный вопль. И тишина…

А потом в мою – незапертую, как оказалось – калитку ворвалась девочка лет десяти. Шатаясь, хрипя, озираясь по сторонам, она бежала ко мне по тропинке, а подбежав к веранде, шепнула «Спа…ааа… ссс» и, внезапно обмякнув, рухнула на ступеньки.

Ну, вот только этого мне и не хватало! – была моя первая мысль. Все мои мечты о безмятежном покое рухнули совершенно; но не бросать же малышку в беде?

Втащить на крыльцо худенькое тельце ребенка, как оказалось, мне вполне по силам. Затем я попыталась влить ей в рот немного остывшего чая, но это было бесполезно – в себя она приходить отказывалась категорически. Недоумевая, что же предпринять, я отнесла ее в дом, уложила на пухлый диванчик в холле, сняла с ее ножек туфли, которые были вдребезги разбиты, и на каждой туфельке – там, где в носочек упирается большой палец – по дыре, а чулки многократно заштопаны, причем не очень искусной рукой.

Я укрыла малышку пледом и стала думать, что же делать дальше.

Послать за врачом? Кого и куда? Прислугой я пока не обзавелась, города не знала, а искать ночью врача, который неизвестно где живет…

К моему счастью, вопрос решился сам, ибо девочка открыла глаза.

– Как ты? – обратилась я к ней. – Что случилось?

Девочка искренне пыталась выдавить из себя какие-то слова. Но ничего не получалось. Она только цеплялась за мою руку, и пыталась, издавая какие-то звуки, показать куда-то «туда», зубы ее стучали, и все выражение лица ее говорило о том, что случилось что-то крайне ужасное, но что – непонятно.

– Ну не бойся, здесь тебя никто не тронет, я сейчас запру и дверь и калитку, – пообещала я.

Я вышла. Почему-то мне было жутковато идти к калитке. «Не боюсь я темноты, не боюсь я темноты» – повторяла я как заклинание – но мне показалось, что черные тени отовсюду крадутся ко мне, тянут свои длинные руки, и кто-то холодный стоит у меня за спиной… Однако, калитку я благополучно заперла, а когда поднялась на веранду, отворила и приготовилась запереть и входную дверь, то обнаружила в свете фонаря двух котят. Один из них пискнул. Второй тут же повторил этот писк.

Это были два совершенно обычных котенка, тощеньких, криволапых, сереньких, с белыми грудками и «носочками» на лапках. Они были одинаковыми абсолютно. Не просто похожими – котята одного помета часто похожи – но эти были точными копиями друг друга.

– Эк вас угораздило уродиться такими, – хмыкнула я, – ну, заходите. Молочка налью…