Тайна гримуара Золотых Драконов, или Демон в старой кладовке - стр. 10
– Вы что же, не знаете, ничего, что случилось вчера?
– А что случилось вчера?
– Померла ее мамаша, – отвечала хозяйка замогильным голосом, слегка наклонившись ко мне, как бы для того, чтобы создать атмосферу большей конфиденциальности, – прямо на улице и померла, а с чего – не понять.
– Может, сердце?
– Может-то может, – отвечала хозяйка многозначительно, – только вот какая штука: ее отчим тоже вчера помер, прямо на улице, только на соседней, и тоже не понять от чего.
– Странно, – пролепетала я, – то есть, убили и мужа и жену… а что говорит полиция?
– А ничего, они сами понять ничего не могут.
Ну вот, подумалось мне. А я-то мечтала о покое… А тут такие дела творятся.
– И у вас тут каждую ночь так, что ли? – уточнила я.
– Да нет, только вчерашнюю…
– Только вчерашнюю, – повторила я эхом.
– А вы тут, позвольте спросить, в гостях, или как? Вы уж извините мое любопытство, но я тут всех знаю, а вас не припомню…
– Я Клелия Беркли, я живу теперь в доме мисс Эвелетты Бёрдвистл . Она мне наследство оставила.
Глаза хозяйки, и так смотревшие на меня с затаенным недружелюбием, окончательно сузились.
– И давно вы там поселились?
– Только вчера, – отвечала я, – очень милый домик.
– Только вчера, значит, – пропела она, и голос ее показался мне похожим на ядовитый сироп, приправленный жгучим кайенским перцем.
– А что не так? – растерянно пролепетала я.
– Ну что вы, – отвечала она с кривой улыбкой и недобрым прищуром, – все так. Прошу вас, вот платья на выбор, вот обувь. Наверное, вы хотели бы еще взять белье? Сейчас принесу…
Я взяла выбранные вещи, расплатилась, и вышла из магазина на ватных ногах, с металлическим привкусом во рту – привкусом ужаса и бессилия перед надвигающейся бедой. Я уже примерно представляла, что будет дальше. Маленький городок, свора старых сплетниц, и ярлык ведьмы, который они на меня непременно наклеят.
Ведь смотрите, что получается? Я приехала вчера. И тут же в городе случилось две подозрительных смерти. До этого не было ничего такого, а тут – нате, пожалте. Кого обвинять? Само собой разумеется, меня. А то, что я забрала себе ребенка убитых – дополнительная улика. Убила родителей, чтобы похитить ребенка! Я уже видела, как они тычут в меня пальцами и орут «Ведьма!»
Предчувствия меня не обманули. На другую ночь нашли еще одного человека, умершего непонятно от чего.
На следующую – еще один труп.
Не прошло и трех дней, как во всех лавках города продавцы стали разговаривать со мной сквозь зубы и намекали (а иные и прямым текстом говорили), что вовсе не рады моему визиту, и вообще – приезду в их город; и что одновременное появление меня в городе и трупов на ночных улицах – весьма подозрительно.
Единственным человеком, который не поддался общему безумию, был продавец колбасной лавки, некий Оливер Венс. Некрасивый, нескладный и горбатый, он, тем не менее, был так доброжелателен и любезен, что казался мне приятным контрастом по отношению ко всем прочим жителям городка.
– Вот возьмите ветчинки, для вас самый лучший кусочек. А может, копченой колбаски? Какую вы предпочитаете?
– Спасибо, вы единственный, кто ни в чем дурном меня не подозревает, – как-то вырвалось у меня.
– А в чем вас можно подозревать? – изумился он совершенно искренне.
– Ну вы же знаете, что тут по ночам, – я понизила голос, – людей находят, на улицах… И все почему-то думают на меня.