Тайна Элизабет. Королевство сновидцев - стр. 21
И вот Томаса привели в класс, где все дети были не только гораздо умнее, но и на пару лет младше него, то есть были ровесниками Ирэн. К несчастью для сельского мальчишки, педагогический совет во главе с ректором Исааком Ньюртоном решил, что зачислить его в младший класс будет оптимальным решением, ведь его ровесники уж слишком далеко ушли в своих познаниях.
Нетрудно догадаться, к чему это привело. Вскорости вся Школа насмехалась над Томасом Юргом – пришлым дурачком и деревенщиной. Для детей он был настолько прост и смешон, что никто не видел в нем равного. Его все время дразнили при каждом удобном случае, коих селянин предоставлял великое множество. Ровесникам и старшим ребятам было смешно видеть, как он учится с совсем маленькими детьми, а младшие веселились оттого, что «громила» не знает даже простейших вещей, вроде фазы или букв. В конечном итоге Томас оказался совершенно одинок, и ему пришлось уйти в себя, замкнуться. Он лишь старался не реагировать на издевательства, с досадой понимая, что они вполне заслуженные.
У него был только один выход из сложившейся ситуации: учиться. Причем не просто учиться, а учиться так, чтобы стать как все и даже лучше. Учиться так, чтобы ребята считали его равным себе, чтобы те вещи, о которых говорят эти окружающие его малыши, стали ему хотя бы понятны. Томас должен был сделать все, что мог, ведь он не имел права подвести приемного отца, давшего ему шанс в этом новом мире. Поэтому каждый день, проглотив все обиды, селянин молча уходил в Школу. Там он со стиснутыми зубами пытался все понять и усвоить, жадно поглощая каждую новую порцию знаний, и даже не поворачивал головы в сторону вездесущих обидчиков.
Трехлетних детей в Школе продолжали учить познанию мира, основам математики и языка, о чем Томас имел хоть какие-то представления. Мало того, он оказался большим знатоком в естествознании, поскольку рос рядом с дикой природой, которую познавал с помощью отца-охотника. Проводя значительную часть времени в лесу, он хорошо знал, что там растет и какие животные обитают. Однако это были далеко не самые главные знания, которые давали в Школе. Самым непонятным и неожиданным для Томаса оказался предмет «фазоведение». Многие трехлетние дети в той или иной форме уже владели фазой, но наиболее серьезные этапы обучения только начинались. По этой причине, согласно мнению ректора, пришлому ребенку стоило начать учиться именно с этого уровня.
Если другие дети с молоком матери впитывали идею фазы, то Томасу было на самых фундаментальных уровнях сознания крайне тяжело понять, что это такое. Больше всего его удивляло, как эта огромная область знаний по неведомой причине совершенно отсутствовала в его жизни ранее. В его селении никто отродясь не упоминал о фазе, а здесь, в Парфагоне, она являлась основой жизни с тех самых пор, как ее открыли. Оказалось, даже рыцарем невозможно было стать без идеального владения этим удивительным навыком.
Фаза имела два основных проявления в жизни каждого столичного жителя. Во-первых, многие парфагонцы, предварительно осуществив ряд действий на засыпании или пробуждении, могли менять пространство вокруг себя, что не сказывалось на ощущениях других людей. Это было не сновидением или фантазией, а реальным изменением восприятия мира, который лишался времени и пространства. В результате можно было пережить что угодно и оказаться где угодно. Например, рядовой парфагонец мог лечь на кровать, выполнить определенные техники, а затем встать и, пройдя сквозь стены, улететь за пределы города в любое место Селеции. Там он мог встретить кого захочет и заниматься тем, что только взбредет в голову. При этом для всех других он будет все так же лежать в кровати, ибо человек в фазе разрушает стабильность только своего собственного пространства.