Таверна "Зелёный попугай" - стр. 39
Она без сил опустилась на пол и, закрыв глаза ладонями, заревела, как в детстве, когда досада брала верх над чувствами. Но там, дома, сразу набегали служанки и матушка спешила утешить, а тут никого, совсем-совсем никого, чтобы помочь маленькой Лексе…
Тёплые руки обняли, потянули вверх, усадили на табуретку, ласковый голос заворковал:
— Ну, что случилось, что произошло уж такого страшного?
— Мя-асо… упа-ало! — прорыдала Лекса, отказываясь открывать лицо и смотреть на утешительницу.
— Мясо! Ах оно негодное! — в голосе послышались смеющиеся нотки. — Сейчас мы его… Сейчас новое приготовим, ничего страшного!
— Жа-алко-о…
— Жалко не смертельно, миледи! — фыркнула тётушка Йойо и потрепала Лексу по плечу: — Дай-ка мне, милая, фартучек, сейчас я всё приведу в порядок!
— Как? Вы? Вы же клиентка! — изумилась Лекса, созерцая добродушную и такую спокойную тётушку в своей неизменной шляпке. Женщина махнула рукой, будто разбивала в прах все аргументы «против»:
— Ой, мелочи какие! Я же вижу, что ты не справляешься, золотце, помогу, с меня не убудет!
Она сама нашла большой белоснежный передник, повязала его поверх платья и взмахнула руками, будто дирижировала невидимым оркестром. Потом подмигнула Лексе:
— Сколько лет я проработала на этой кухне — тебя, наверное, ещё и на свете не было, деточка!
— Вы… Вы работали раньше в таверне?
Лекса не верила своим ушам. Тётушка Йойо, вся такая субтильная и воздушная, несмотря на общую круглость, вся в рюшечках и цветочках — повариха? Такое невозможно даже представить в самых смелых мечтах! Но по мановению маленьких пухлых ручек сковородка стрелой отправилась в мойку, из угла появилась половая щётка и резво замела мясо с пола, а новый кусок вылетел из холодильника и послушно шмякнулся на разделочную доску — ту, которая для сырого мяса. Тётушка снова взмахнула руками — и всё завертелось, закружилось, захороводило так, как Лексе и не снилось.
— Иди, иди, деточка, там твоему компаньону требуется помощь! Только умойся сначала и больше не плачь так горько!
Лекса поднялась с табуретки, виновато улыбаясь:
— Простите, я не знаю, что на меня нашло… Матушка всегда учила меня держать лицо при любых обстоятельствах.
— Она права, твоя матушка! Но мы, женщины, должны иногда поплакать, чтобы выплеснуть все эмоции. Иди, иди, деточка! Не мешай мне, — и тётушка Йойо жестом подозвала к себе огромный, остро наточенный Виком нож.
Лекса выскользнула из кухни и свернула сразу к туалетной комнате. Там поплескала воды на лицо, поправила причёску и вышла в зал. Надо пользоваться случаем отвлечься от кухни и помочь совладельцу…
Поздним вечером, когда последний гость покинул таверну, а последний клиент поднялся в свою комнату, Вик открыл ящичек кассы и с воодушевлением сказал:
— У нас много денег! Лекса!
Лекса спала, положив руки на стойку, а голову на руки. Под её пушистыми ресницами залегли тени. Умаялась, бедняжка! Вик согнал глупую улыбку с лица и закрыл ящичек. Надо отнести Лексу в постель, пусть спит на мягком.
А принцесса даже не проснулась, пока он нёс её по лестнице, пока раздевал, неумело отстёгивая крючочки и отвязывая шнурки. Оставив Лексу спать, он спустился в зал, послав магию за метёлкой. Пока та мела зал, он вошёл в кухню, озабоченно думая, сколько будет убираться после такого плодотворного вечера, но, к его вящему удивлению, кухня сияла чистотой и радовала глаз порядком. Интересно, кто же тут похозяйничал? Лекса сказала что-то про помощь, пришедшую вовремя, но он настолько замотался, что забыл уточнить — от кого именно пришла помощь. Что ж, раз кухню мыть не надо, можно идти спать! Вот только деньги собрать в мешочек и спрятать под матрасом. Ведь ночного воришку они так и не поймали, хотя дежурили несколько ночей подряд…