Татьяна - стр. 22
В поездку она взяла только спортивные легинсы, джинсы-скинни и техасскую рубашку в черно-красную крупную клетку. В бар в таком идти было не комильфо, хоть она и не собиралась там развлекаться, но боялась, что ей могут отказать из-за дресс-кода и тогда все мероприятие могло накрыться медным тазом.
Девушка решила покопаться в старых вещах, которые мать сохранила, не тронув. В шкафу обнаружилось много платьев. Расти Татьяна перестала еще в пятнадцать лет, а пополнеть ей не позволяли постоянные физические нагрузки, поэтому все платья оказались впору, но нормальных на ее теперешний вкус среди них не осталось. Скребя душой, она выбрала бывшее любимое с подсолнухами.
Рядом на полках валялись ее детские вещи: множество романов и диски с мультфильмами, среди которых до сих пор лежали те, что она взяла у Вадима. Губы невольно улыбнулись. Глаза разглядывали обложки с персонажами и читали описания на обратной стороне. Все картинки выглядели яркими, красочными, сказочными, даже если истории рассказывали непростые и не всегда детские. Ей вдруг захотелось окунуться в эти миры заново. Она давно ничего подобного не смотрела, а ведь раньше любила представлять себя немощной диснеевской принцессой, или русской царевной из народных сказок, или кавайной, но воинственной милахой из японского аниме. Детство так резко и быстро закончилось, а душа просила продолжения. Но времени на ностальгию не осталось – Арина не любила опозданий.
В Петербурге осень наступала с плачем. Небо готовилось рыдать навзрыд. Низко над городом нависли набухшие тучи, темные, фиолетовые, кучковатые. Казалось, осадки в них копились с самого марта. Солнце пропало без вести. Никаких следов от него не осталось. Улицы полностью освещались искусственно. В центре было достаточно ярко, даже глаза мозолило. Толпы сновали по тротуарам. С разных сторон доносились звуки уличных музыкантов, загороженных любопытными зеваками.
Арина ждала, прислонившись боком к автомобилю, что припарковала у метро. Вид у нее был строгий, словно она сразу после бара собиралась на собеседование, но, как обычно, в нем нашлась толика сексуальности. В этот раз за откровенность образа отвечал высокий боковой вырез красной юбки-карандаша.
– Сегодня не пьем, – сказала Арина вместо приветствия.
Татьяна улыбнулась.
– Я и не собиралась.
Они свернули сразу за арочным торговым центром на шумную улицу, по которой молодежь разбредалась компаниями. Татьяна учуяла дым электронных сигарет, сильно отдающий химическим ароматом апельсина, откашлялась и поежилась, потому что из-за угла дунул зябкий ветер. Арина застегнула куртку.
– Ладу видела? – спросила девушка для поддержания непринужденной беседы по пути в ближайший бар.
– Нет, – недовольно завертела головой женщина. – У отца прячется. Даже трубку не берет. Трусиха.
На этом беседа так же непринужденно закончилась, как и началась. Татьяне сказать было больше нечего, а Арине говорить не особо хотелось. Проблемы с дочерью отражались на задумчивом лице. Женщина шагала торопливо, будто спешила на встречу, быстро махая руками взад-вперед. Сумочка на цепи стучалась о бедро при каждом шаге. В ней звенели ключи и что-то еще.
Первый бар показался Татьяне тесным и грязным. Без диджеев и танцовщиц. Здесь просто напивались. Такому месту наименование «гадюшник» подходило более чем. Задерживаться в этом баре не имело смысла, поэтому они пошли в следующий, что находился сразу через стенку. Большинство мест на Думской улице были схожи как по тематике, так и по ценовой категории. Людям отводилось мало-мальски места потанцевать, а доводили их до этого желания недорогие популярные коктейли, которые готовились быстро и били прямо в точку. Они обошли несколько соседствующих баров, и во всех картина повторялась, пока не свернули за угол и не попали в трехэтажное помещение с просторными залами и светомузыкой. Под потолком расплывался сценический дым. В углу напротив входа музыкой заправлял диджей, а рядом с ним имелась небольшая круглая сцена, но она была пуста.