Татьяна - стр. 24
– Ну, какие мысли? – спросила директор у девушки, когда они ехали по набережной.
– Я поняла, что с интерьером можно не запариваться, – улыбнулась Татьяна.
– Как раз над тем, что кажется незапарным, скорее всего, запаривались больше всего. В этом суть интерьера, чтобы он не отвлекал, а служил комфортным фоном для отдыха.
Несколько минут после этого они молчали. Арина нашла в телефоне паблик в социальной сети той девушки-диджея и включила музыку со стены группы. Зазвучали резкие электронные звуки, словно молнии разряжали воздух в сопровождении симфонического оркестра.
– И ни одного нормального кабаре, что здесь, что в Москве, – заметила Арина, поворачивая головой налево следом за автомобилем.
– Значит, мы можем его создать, – воодушевленно подхватила девушка.
Женщина пожала плечами. Снова наступила недолгая пауза. Татьяне в голову при слове «кабаре» лезли искрометные кадры из фильмов «Мулен Руж» и «Бурлеск». «Наверно, поэтому они не пользуются у нас популярностью, – думала она, глядя на погасшие окна панельных домов. Само название «кабаре» резало слух, хотя мать никогда о таких заведениях не рассказывала и не вкладывала в них негативную коннотацию. Татьяна и сама не понимала, откуда это взяла.
– Что ты там будешь делать? Стриптиз показывать? – Арина повернулась к ней резко.
– Почему сразу стриптиз? – оскорбилась Татьяна. – Стрип-клубов и так полно. Можно же и что-то милое, костюмированное и веселое.
– Сказки детские? Боюсь, тут надо ТЮЗ открывать, а не бар, – посмеялась Арина, широко раскрыв рот.
– А почему бы и нет.
В голове Татьяны родилась идея. Вспомнив мультики, которых насмотрелась в детстве вдоволь, она представила себе бар, темный, с флуоресцентными искусственными деревьями и кустами, как в каком-нибудь сказочном лесу, с толстыми волшебными пеньками вместо скамеек и русскими печками вместо диванов с рушниками. Вместо барной стойки ей привиделся толстый дуб у Лукоморья, украшенный золотой цепью, из которого бы ученый кот вместо бармена подавал гостям волшебные снадобья в деревянных чарках, а русалка бы напевала завораживающие песенки. На сцене Мулан, Аврора и Белоснежка танцевали бы канкан, а музыкой заправлял бы милый зубастый дракон. Мечтами она поделилась с Ариной. Та надолго погрузилась в задумчивое молчание.
– С драконом ты, пожалуй, переборщила, – сказала женщина спустя десять долгих минут тишины.
– То есть все остальное тебя не смущает? – удивилась девушка.
– Идея неплохая. Детали доработаем.
Арина улыбнулась в зеркало заднего вида. Вскоре их обогнал шумный кабриолет, блеснув в зеркалах фарами. Девушка стянула подбородок вниз, дивясь тому, как легко босс согласилась с ее мыслями. Еще пять минут они ехали молча. Водитель следила за знаками и светофорами. Татьяна хлопала глазами, не узнавая знакомые улицы.
– Завтра открытие выставки, кстати, – сказала Арина, когда они заехали во двор дома матери Татьяны.
Девушка встрепенулась и посмотрела с волнением в глазах на женщину. Та следила за неровной дорогой, слегка вытягиваясь в кресле.
– В десять утра.
– Она же весь день будет работать? – Татьяна сжала в руках поясную сумку.
– До восьми вроде.
– Я тогда после обеда приду, когда там уже шумиха уляжется.
Арина только пожала плечами. Она высадила девушку у подъезда и, прибавив громкости музыке, двинулась дальше. Татьяна открыла квартиру своими старыми ключами и тихонько прошмыгнула в ванную, чтобы умыться. Снимая макияж ватным тампоном, она разглядывала себя в зеркале, борясь с волнением, которому еще рано было появляться, но которое она не могла угомонить. Внутри боролись противоречивые чувства: непреодолимое желание увидеть Вадима снова и отчаянный страх встретиться с ним опять. Она боялась увидеть его счастливым, хотя только таким и желала его видеть. Но ей хотелось, чтобы он был счастлив с ней, а не с Соней. Она знала, что новая девушка обязательно тоже будет на выставке, будет его всюду сопровождать и даже поговорить им нормально не даст, если он вообще захочет с ней разговаривать. «Хотя о чем нам говорить? – думала Татьяна, в отчаянии мотая головой. – Что я ему скажу? Даже похвастаться нечем». С этой удручающей мыслью она кинулась на кровать и от бессилия уснула.