Тати. Повести и рассказы - стр. 9
Она должна была уже давным-давно ПЕРЕПОЛНИТЬСЯ, темная его комната! Да что там – не хватило б и таких нескольких!
И почему не задумывался исследователь о том раньше: куда ж оно это все – пропадало?!
Как видящему, Косте случалось видеть и трансформирование предметов. Он очень хорошо знал: такое случается, хот ограниченные люди и не подозревают о таковой возможности.
Бывает и трансформация вот какая: тысячи мелочей отдают распыленную свою силу и распадаются в прах, а высвобожденная сила эта формирует собою нечто одно – иное…
И Костя спросил себя: из чего же вырос, из чего посложился… Этот?
Из пустоты и тьмы, которые в игольных каналах? Из тонкого слюдяного блеска разбитых ампул? Из микроскопических следовых останков тысяч кислот, сошедшихся во единое? Из Костиного же стыдливого страха-ненависти ко всем, от кого приходится прятаться? Или из…
Тут мысли Кости прервались.
В глубокой тишине комнаты отчетливо раздавалось тихое… лязганье.
Мерзкий звук, который заставил Костю похолодеть еще там, на кухне.
Теперь он к тому же видел, как она вздрагивает, дверь темной комнаты. И невозможны были уже никакие самообманы: то, что выросло там, внутри, неотвратимо выламывалось теперь наружу и звякал шпингалет о скобу.
Сейчас он высадит дверь, – подумал Константин уже как-то бесцветно и безнадежно.
В ту же секунду дверь темной комнаты поддалась удару и распахнулась, и бухнула ручкой в стену.
И Этот вышел.
Он представлял собой словно рой замедленных стальных блесток.
Он был полупрозрачен и тем не менее не возникало сомнений в его реальности.
Костя видел, как поворачивает Этот медленно голову, озираясь… Взгляд Этого схватил Константина и более не отпускал уже ни на миг.
Двигаясь по-змеиному плавно, Этот переместился так, чтобы оказаться меж Костей и выходом из квартиры.
И стал затем приближаться к исследователю. Неспешно. Неотвратимо.
Буба!! – возопил Костя. – Помоги! Меня убивают!!
И сразу же застучал в стенку этот идиот сосед инвалид.
А Буба – да! – незамедлил появиться из воздуха.
Однако сразу же вдруг и отпрянул, взглянув на Этого.
Но после все-таки неуверенно встал между ним и Костей и произнес, обращаясь к Этому:
– Ну ты… чего?.. чего?!
Однако Этот продолжал приближаться, как будто бы он вовсе не видел Бубу.
Так неужели он ограниченный? – вдруг совершенно некстати и очень глупо подумал об Этом Костя.
Буба же осторожно протянул руку, чтобы оттолкнуть Этого, и Этот молниеносно перехватил ее за запястье.
А дальше произошло неожиданное. Вдруг Буба начал весь как-то словно бы выцветать. Потом через него стали сквозить обои стены, высвечиваемые первыми утренними лучами… Бубин силуэт делался все более прозрачным с каждой секундой.
А Этот, наоборот, переставал быть полупрозрачным и наливался все круче внутри пространства между стальными левитирующими блестками – серым… черным, какое разбухает иногда в сумерках по углам… и под конец бездонной антрацитовой тьмой!
Буба канул.
Левая рука Этого, которая только что удерживала запястье Бубы, протягивалась теперь к лицу Кости.
Исследователь оцепенел и замер.
Он был не в состоянии шевельнуться.
Он чувствовал, что его всего будто бы
(нет! нет! нет! – не «будто бы» а на самом деле!!!)
уносит, все быстрее закручивая в какую-то бесконечную стачивающую воронку…