Танк Таранович, или Влюблен на всю голову - стр. 24

— У твоего Антона реально гандоновский вкус, белочка, — приподнимаю вверх предложенные труселя.

— Это трусы моего умершего дедушки. Антон трусы не носит.

— Он еще и безтрусый. А дедушка давно умер?

— С какой целью интересуешься?

— Интересно, хранят ли до сих пор эти прекрасные трусы его ауру.

— Ауру смыл порошок и вода. Ты не спешишь переодеваться, потому что тебе кто-то уже что-то привез?

— Мне некому ничего возить, бельчонок. Спасибо за вещи, — брезгливо складываю трусы в пакет и, нацепив на лицо улыбку, направляюсь в место назначения.

— Доигрались? — прошептал Миша, как только я вошел в туалет. Включаю на всю мощь кран в раковине и в душе.

— Отвянь, — шепчу в ответ. — А вообще лучше понюхай, — протягиваю Мише предоставленные Васей трусы.

— Сами нюхайте.

— Ладно, я надену на свои. Так хоть не брезгливо будет.

— Нет. Проверит. Уверяю вас.

— Да, она та еще хитрожопая лисичка. Вроде реально пахнут порошком.

— Надевайте, раз хотите и дальше заниматься дурью. Она вас проверяет.

— Не дурью. Я судьбу свою устраиваю, — натягиваю на себя трусы. — Фу, мне не идет.

— Петенька, с тобой там все нормально? — раздается голос Васи из-за двери.

— Да, Васенька. Все путем.

— Ну так выключи воду уже. Что естественно, то небезобразно. Ты ж не девочка, чтобы ручеек другим ручейком прикрывать.

— Вам с ней не справиться. Заканчивайте, Петр Васильевич.

— Видал, сосун? — тычу фигу. — В смысле купи мне видал сосун шампунь проктолог эн чо-то там.

— Который от перхоти?

— Где ты у меня перхоть видишь?!

— Там же, где я «видал сосун». Кстати, вы вообще в курсе, что неправильно произносите вышеупомянутое?

— Заткнись. Как услышал, так и произношу.

— Петя? — вновь доносится громкий голос Василисы.

— Васенька, так я моюсь, чтобы на чистое тело надеть чистую одежку твоего покойного деда.

— Помощь точно не нужна? С одной рукой плохо справляться.

— Я сам, Васенька. Трудности мне нипочем.

— Бульдозер, епрст… Я вас потом не растрамбую, в смысле не расколдую. Давайте это сразу закончим, Петр Васильевич?

— Цыц.

— Она понимает, что вы брешете, вы понимаете, что она над вами стебется, дальше что?

— Не пойман — не вор. Я так ее вовлеку в свою игру и влюблю. И вообще, найди мне к завтрашнему дню все про ее гондона. Когда, где, сколько раз в неделю.

— Вы серьезно?

— Да! Это меня малость подкосило. Точнее не малость.

— Давайте сложим два плюс два, Петр Васильевич.

— Складывай.

— Итак, у нее есть собака, которую зову Тоша. Тоша — это сокращенное от Антон. С ее слов, она его любит и иногда дает себя затрахать. Никакие мысли не приходят в голову?

— Собака это и есть любовник?

— Бинго, думаю, собака это и есть ее «трахарь». Четвероногие могут достать еще как своих хозяев, думаю, это она и имела в виду. Вам с вашей Еленой Петровной должно быть это известно.

— Господи, никогда не думал, что буду так рад от осознания того, что Василису всего лишь может задолбать собака. Миша, ты такой умный.

— Нет, это вы резко отупели после встречи с этой девушкой. Заканчивайте.

— Видал? — снова тычу фигу. — Так, все. Надо собраться.

Надеваю футболку, по всей видимости, тоже ее деда и, кажется, впервые, хочу дать по лбу Василисе. Ну, ладно, не трагедь. Перекрестился перед выходом, скромно приоткрыл дверь и наконец вышел к Василисе.

8. Глава 8

Глава 8

Еще несколько секунд назад мне хотелось хорошенько дать по лбу моей прекрасной леди за принесенную одежду. Но стоило только взглянуть на Василису, как мне стало совершенно плевать на ее намеренную выходку с этим придурковатым нарядом. Неприкрытое веселье в ее взгляде и какая-то нереально очаровательная улыбка сбивают наповал. Ведьма. Тут даже любимые коленки встают на второй план. Кажется, еще никому на моей памяти так не шла улыбка. Соболев, очнись, это просто улыбка! Какого хрена меня так штырит?