Танго смерти – 2. В Буэнос-Айресе - стр. 6
– Ты что творишь? – спросил я – за что ты его?
Лева молчал, вызывающе смотря на нас.
– Ты упырь, б… Тебе мало? Тебя тут кончить?!
– А и кончай!
Бывают ситуации, когда действительно хочется нажать на спуск. Я – с трудом сдержался.
– Ты знаешь его?
…
Я повернулся к Сергею
– Вы знаете друг друга?
Сергей не ответил.
– Лева!!! – резануло по ушам.
Я повернулся – вовремя. Лева пытался воспользоваться моментом, кинуться на меня – жена удержала
– Лева… не надо…
– Подержи… – я передал Саше пистолет, приглашающе развел руки – давай!
Лева отпихнул жену, но на меня не пошел.
– Банкуешь, – осклабился он, – ну, банкуй, голубок….
– За слова ответишь?
– Отвечу. Я за слова всегда отвечаю. С Владимирской[2] сам?
– А что так интересует. Покаяться есть в чем?
– Мне-то есть. Кто работает, тому всегда есть в чем. Только ты вон у него спроси, а ему – есть в чем покаяться?
Я не обернулся – дураков нема.
– А ты расскажи.
– Рассказать? Ну… знаешь, кто такой наш друг Серега? Сначала он надзирал за законностью в наших правоохранительных органах. И хорошо так наблюдал, да, Серега? Помнишь, как ты меня за ларьки прессовал? Помнишь. Все дело в том, что я Киселям[3] мешал, верно? И они мне тебя заказали, верно, Серега? Потом ты на депутата Коваля працювал. А когда война началась – тебя кем назначили? Прокурором сил АТО?
…
– Ну, вот и расскажи нам, Серега, откуда у тебя бабло образовалось на покупку трех элитных квартир в Дипломат-Хаусе? Да, Серый? Сколько одна такая стоит? Триста штук? Пятьсот? Больше? Уж всяко недешево. А ты их купил аж три штуки, правда, Серега? А откуда Крузак, на котором ты со своей фифой сейчас едешь?
…
– И наконец, расскажи нам про свою маму, Серега! Как так получилось, что старая и больная семидесятиоднолетняя женщина – вдруг начала отгружать уголь на железную дорогу. Да не по малу – по десять, двенадцать, двадцать тысяч тонн угля в месяц. Если не больше? А люстрацию ты как прошел? Как справку сделал, прокурор?
И тут я услышал за спиной звук, который ни с чем не перепутаешь, который узнает из тысячи каждый, кто прошел войну.
Лязг передергиваемого затвора Калашникова.
Успел упасть до того – как смертельный веер свинца выкосил нас. Огненный шквал – пришелся как раз по освещенному фарами месту, я успел увидеть, как упали Лева и Александр, скошенные бесконечно длинной, на весь магазин очередью. Раздался истерический женский крик, тут же оборвавшийся.
Мне повезло только в том, что я стоял на самом краю освещенного фарами места – потому и уцелел, вовремя упал. Откатившись, я примерно понял, кто это?
Баба. Та самая баба, что была с Сергеем, прокурором. Она как-то выпала из нашей разборки, и пока мы собачились – откуда-то надыбала автомат. Откуда? Да у прокурора АТО – понятно, что только танка быть не может, да и то не факт.
Я замер. С голыми руками, идти на автомат… странно, но я все еще пожить хочу.
Автомат замолчал – и на фоне тишины, отчетливо слышимой после грохота очереди – на высокой ноте взревел пятилитровый движок Ланд Крузера. Загорелись фары… Машина тронулась…
– Подожди! – по-русски.
Фары мазнули по нам… машина разворачивалась, раскачиваясь на неровностях – я мельком увидел ту бабу с автоматом, разряженным видимо. Она неловко бежала за Крузером… что-то крича. Света фар было достаточно, чтобы видеть, как на ходу из Крузера что-то выпало… что-то вроде большого мешка. Потом – джип взревел, выбираясь на дорогу.