Танго смерти – 2. В Буэнос-Айресе - стр. 8
– Руку… руку говорю! Так…
Я начал рвать рубашку.
– Так… а вот теперь держи. Погоди… я сейчас.
Надо что-то… непроницаемое. Хотя бы кусок пленки подложить. Это не только при ранении легкого, это вообще… рану лучше закрыть, пока не представится возможность оказать нормальную помощь.
Пленка – нашлась в моем Крузере… папка какая-то. С ней я вернулся к раненому.
– Ксанка… с…а – сказал он.
– Молчи.
– Я… не хотел… Ксанка…
– Молчи, сказал…
– Это она… с мамашей ее…. твари…
Ну, да, ну, да. Это всё они, а я – весь белый и пушистый.
– Мне… конец.
– Может и нет… Сейчас мы тебя в машину перенесем… подожди.
– Конец… мне.
…
– В тачке… бабки… в багажнике. Забери…
…
– Не хочу… чтобы этой… с…е … не хочу…
– Замолчи.
– Мама… мама…
Я попытался его поднять, чтобы перенести в джип… но понял, что прокурор – умер.
Умер.
Я его убил. Он – пытался убить меня. Но я – его убил.
Я начал читать молитву. Единственную, которую знал, единственную, которой меня научила бабушка – она читала еще как в деревнях
Отче наш, Иже еси́ на небеси!
Да святи́тся имя Твое́,
да прии́дет Ца́рствие Твое,
да будет воля Твоя,
я́ко на небеси́ и на земли́.
Хлеб наш насу́щный дашь нам днесь;
и прости нам до́лги наши,
как и мы прощаем должникам нашим;
и не введи́ нас во искушение,
но изба́ви нас от лука́ваго
Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй…
Прочитав молитву, я поднял тело бывшего прокурора и понес к машине…
Бабы – уже отвыли и теперь просто ревели.
Александр умер сразу, Лева – мучался еще полчаса. Та дрянь, что открыла огонь из автомата – была мертва, потому что я ее застрелил. Похоже, что и мать ее – тоже убил я: прокурор, уходя, выпихнул ее на ходу из ЛандКруизера, а я, в темноте, не видя ничего, переехал ее.
Пять трупов.
Жена Левы была ранена, но ранена легко. Перевязали. Могилы я закончил копать, когда уже рассвело – в одну могилу положили мужиков, всех троих, в другую – ту бабу и ее мать. Видимо, ту самую, что углем из АТО торговала.
Когда хоронили – неприятный инцидент произошел – жена Саши бросилась на мертвую любовницу Сергея и начала топтать и пинать тело, крича что-то по-украински. С трудом удалось оттащить. Тела я закопал, жена Саши – плюнула несколько раз на могилу, где лежала убийца ее мужа с матерью. Этому я препятствовать не мог, да и смысл…
Каким-то чудом – удалось привести баб в чувство. У Левы был сын, у Александра – сын и дочь. Осиротевшие дети – как могли, помогали матерям…
В багажнике ЛандКруизера Сергея – был еще один автомат, целая сумка с магазинами, гранатами и двумя пистолетами и три огромные сумки. Открыв первую – я уже знал, что там найду. Деньги. Доллары и евро.
Судя по виду – пять – семь миллионов, не меньше. Хорошая заначка.
– Значит, так… – сказал я, когда удалось привести баб в чувство – сейчас идем к границе, вместе ее переходим – и разбегаемся. Денег возьмете столько, сколько сможете нести. За остальным вернетесь, как сможете. Машину мы в лесу спрячем.
Жена Александра, Ирина – тупо посмотрела на меня, потом замотала головой.
– Нет…
– Что – нет?
– Не возьму, нет…
– Почему?
– Не возьму!
Я размахнулся – и со всей силы влепил ей пощечину. Жена Левы, Маша – отшатнулась, пацан Александра бросился защищать мать – но я дал плесня и ему, отправил к матери.
– Слушайте сюда, если еще не дошло. Сейчас, б… не время из себя целок строить, понятно? Понятно я спрашиваю?! Ваши мужики, б…, если кто еще не понял – просрали страну. Все трое – просрали, и все трое – в этом виноваты. И вы – виноваты, но меньше, потому что бабы. Из-за ваших мужиков прип…деканных, которые даже тут разборку догадались устроить – нет у вас больше ни дома своего, ни земли, ни Родины. Ничего больше нет. Кроме детей. Которых вы обязаны поставить на ноги, слышите, коровы тупые! Может, хоть они поумнее своих отцов будут!