Танец феникса - стр. 19
– Ведьмочка наша прилетела, уже кучу указаний раздала. У меня такое ощущение, что директор она, а не я. Но и поставить её на место я как-то не могу. Даже не знаю, как мы работать-то вместе будем…
– Она звонила тебе? – я завис под дождём в ожидании ответа.
Эта необъяснимая потребность слышать о ней, говорить о ней хоть с кем-то меня раздражала, если не сказать, пугала.
– Да какой там, звонила – письмо настрочила. Кабинет просит. Где я ей свободный кабинет возьму, может, тебя выселить?
– Слушай, пап, а это отличная идея! Только выселять меня не обязательно, а надо её подселить ко мне.
– Да ты что! Молодец ты какой, а! И чем вы там, в кабинете своём, заниматься будете?
– Разберёмся по ходу… Что ещё она говорила?
– Просит всех собрать завтра и Соболева пригласить. И что делать-то, Жень? Ох, чует моё сердце – добром это не кончится. Мне твоя мать потом за этого Артура и его мамашу всю печень выклюет.
– Отлично! – прокомментировал я собственные мысли, чем ещё больше расстроил отца.
К дому я подъехал уже в приподнятом настроении. Вызов с незнакомого номера привлёк внимание тем, что чересчур настойчиво, уже в третий раз пытается призвать меня к общению. И я призвался. Кто ж там такой упёртый?
– Да, – рявкнул я в трубку
– Жек, вот скажи, с кем можно базарить в такую рань? – оглушил меня Геныч. – Ты вообще-то спать ещё должен!
– А какого ж… ты звонишь, когда я сплю?
– Дружба, Евгений, – это понятие круглосуточное. Не слыхал о таком?
– Да-а – что-то такое было… Я пару часов назад тоже пытался с тобой задружить, но твоя мобила была в отключке. Ты откуда звонишь, кстати?
– Да хер его знает, Жека, забери меня отсюда, а то меня какие-то фрики в плен взяли.
– Они тебя не обижают, маленький? – развеселился я.
– Жек, они принуждают меня к сожительству, но я уже проспался и… не смогу. Они ведь типа бабы, но какой-то очень страшной породы и это… их много.
Человеку, не знающему хорошо моего друга, бывает обычно сложно определить, в какой момент он шутит, а когда серьёзен. Но я один из немногих близких Генычу людей, и всегда способен услышать его грусть даже сквозь искромётный юмор. Сейчас в его голосе сквозила паника, что само по себе странно.
– Геныч, скинь мне координаты, я уже еду, – я сделал круг почёта, объезжая свой дом, и выехал со двора.
– Да какие координаты, я мобилу похерил…
– Ну, ты же звонишь с чьей-то трубы… – растерянность Геныча начинала подбешивать.
– Да с этой трубы ещё дедушка Ленин звонил… Непонятно вообще за счёт каких ресурсов она фунциклирует. Жек, сдаётся мне я где-то на «камчатке», но не уверен, я плохо этот район знаю.
«Камчатка» – был и остаётся одним из самых неблагополучных и криминальных районов нашего города. И именно там выросла Диана. Уж она наверняка отлично знает эти дремучие трущобы. Подумать только, самая роскошная женщина появилась из такой отстойной дыры. Однако в своём бандитском закутке она двенадцать лет была в безопасности, пока по воле судьбы не очутилась в престижном культурном районе, в семье облизанных интеллигентов. Пути господни…
– Э, Жек, ты там что – передумал меня спасать? – напомнил о себе Геныч.
– Да думаю я! Ты адрес спросить можешь? Кто-то же дал тебе трубу?
– Никто не дал, я сам взял, пока оно спит, и вышел на балкон позвонить.