Тамбов. Городские прогулки - стр. 13
Луг давал корм пушкарской, стрелецкой и казачьей скотине, а красоты природы – отдохновение душам, вечно трепещущим в ожидании татарских набегов. Крепостца была построена Боборыкиным хозяйственно: из толстых бревен, с башнями и стенами.
Однако башни и стены не слишком пугали татар, мордву и разбойный люд. Не остановили они и Степана Разина, и полки Пугачева – оба этих прославленных народных бунтаря побывали в Тамбове.
Много раз город выгорал дотла, а обыкновенные пожары каждый год случались сотнями. Обитателей по веснам трясла лихорадка, осенью они утопали в грязи, зимой их заносило снегом. Восемь лет подряд Тамбовщина билась в бесхлебье, народ пух с голоду и умирал. Гуляли тут язва, холера, чума, трахома и прочие болезни».
Если последнее связано было исключительно с ленью и некомпетентностью власти, то описанное в двух предыдущих абзацах – возможно, с беззлобностью жителей города.
* * *
Кстати, в соответствии с народными сказаниями Петр Первый сам, не слишком доверяя Глебову с Волконским, решил проинспектировать южную крепость. Этому событию посвящена особая легенда – «О Петре I»: «И приехал он как-то раз в Тамбов. Город наш в те поры крепостью еще был. Ну, вестимо, когда самый рубеж государства русского тут, в степи, возле шел, был он крепостью ничего себе, только деревянной, но со стенами, рвом, башнями. И отбивала та крепость татарские набеги неплохо. Ну а потом рубеж ушел дальше, к самой Азии, за Волгу, крепость-то и подупала. Воеводы в ней сидели нерадивые, ленивые, вороватые; деньги, что на крепость казной отпускались, в карман себе клали, а она хилела все больше и больше: башни покосились, бревна в них погнили; стены где вовсе упали, где гнилые бревна вывалились, дыры зияли: вот-вот стена рухнет. Словом – не крепость, а гнилушка. И рвы круг ее осыпались и землей завалились. Зато воеводы помещиками жили, да иные прочие чиновники в Тамбове жирели и богатели… Как приехал царь Петр в Тамбов, казаки еще за городом его встретили, хлеб-соль поднесли, земно ему поклонились и радость свою высказали, что его у себя видят. А стрельцы-то и навстречу царю за город не вышли, а у стен построились, смотрят волками и царя привечать не хотят, а молчат и исподлобья недобро глядят.
Стал Петр стены да башни крепостные осматривать – ужаснулся: все гнило, похилилось, никуда не годится: на дрова – и то негодно, сгнило все. Пушки в лопухах валяются, лафеты потрескались, а иные вовсе развалились; ни пороху, ни ядер, бомб то есть, ничего нет… Разгневался царь страсть как. Сгреб воеводу, отвозил его дубинкой по чем попало, и еще кой-кому из тамбовских начальников досталось за воровство и нерадение, и засадил их всех под арест, под караул, чтоб судить их потом и казнить всю эту воровскую ораву».
Однако же «орава» просто так сдаваться не желала. И супруга воеводы, главного виновника, всего за вечер организовала заговор. Подговорили стрельцов, охраняющих покой и безопасность царя, чтобы те его, наоборот, умертвили. Стрельцы согласились.
Казалось бы, участь Петра Алексеевича была решена. Но одна здешняя обывательница, Марковна, прознала о готовящемся злодеянии. И доложила казакам. Те, в отличие от подлецов стрельцов, были настроены патриотически. Быстренько сняли стрелецкую охрану и принялись сами охранять Петра. Тот проснулся – а охрана-то другая. В чем, спрашивает, дело? Казаки царю все в красках описали. Марковна им в этом помогла.