Тамбов. Городские прогулки - стр. 12
Существуют, впрочем, и другие версии. Один из дореволюционных исследователей, Т. Моллин, к примеру, считал, что название «Тамбов» происходит от слова «томба» – «священный берег, где пускали в воду жертвенные костры», или вообще от финского «томбо» – «горящий смолистый сосновый пень». Другой ученый, господин Долгушин уверял, что город назван по мордовскому слову «томболь», что означает «та, другая сторона».
Однако самая занятная из версий принадлежит не ученым, а народу, самим жителям Тамбова. Якобы давным-давно в этих местах обретался страшный изверг и бандит по кличке Бов. И окрестный люд, предупреждая неосведомленных путешественников, показывал в сторону будущего города Тамбова, делал страшное лицо и говорил:
– Там – Бов!
* * *
Тамбовская крепость давно не существует – разве что особенно пытливые исследователи могут обнаружить некоторые особенности здешнего рельефа, свидетельствующие о местоположении старых крепостных валов. Последние работы, связанные с ее ликвидацией, прошли в 1901 году. Газеты сообщали: «На 1-й Долевой, между Дворянской и Гимназической улицами, ров окончательно засыпан, ставят ограду и производят разбивку плана будущего „шоршоровского“ сквера. Посадка деревьев начнется, по всей видимости, с осени. Городом дозволена кому угодно свалка земли в ров на Дворянской улице с целью его уничтожения. Таким образом, хотя и не скоро, но засыплется и эта последняя часть исторического дренажа, служившего во время оно осушению болотистой почвы, на которой создался Тамбов».
Автор заметки, видимо, и не догадывался о первоначальном назначении оборонительного рва.
В свое время крепость была выстроена на славу. Однако вскоре тамбовский гарнизон утратил боевую мощь и некогда присущее ему величие. Сразу после основания города здесь на вооружении находилось «вестовых и полуторных пищалей 25 да пищалей затинных 20, к ним тысяча ядер».
Однако уже упомянутый тамбовский краевед Дубасов утверждал, что и в ту пору гарнизон был легкомысленный: «У одного рогатина, у другого пищаль, у третьего карабин, у четвертого сабля, у пятого… палка… В бой, например, из Тамбова тогда выезжали Леонтий Переверзев на мерине с карабином, Иван Добрынин на мерине с пищалью, Логин Конев на мерине с пищалью и саблей, Иван Боев на мерине с пищалью и рогатиной, Артем Катаев с палкой».
Не исключено, впрочем, что тот Катаев был на самом деле самым грозным из защитников Тамбова.
Уже в 1720 году воевода Глебов жаловался в донесении Петру Великому: «Во всей тамбовской провинции гарнизонных солдат только 818 человек и у оных солдат ружья и амуниции ничего нет, а которые ружья и есть, то не только для стрельбы, но и к починке не годно».
Вторил ему князь Волконский: «Тамбовских и козловских служилых людей я собрал и начал смотреть… а в службу годных явилось немногое число и безоружных, а хотя ружье и будет им роздано, и они тем ружьем владеть и палить без науки не умеют».
О миролюбивости тамбовцев уже говорилось в этой книге. Только в данном случае достоинство бесспорно оборачивалось недостатком. Писатель Н. Е. Вирта коротко упоминал историю Тамбова в романе под названием «Вечерний звон»: «Между обрывистым, заросшим муравой берегом Цны и лесом лежал луг, заливаемый вешними водами и оттого изобиловавший густой и сочной травой. Чистый ключ Студенец, протекавший на дне глубокого оврага у стен крепостцы, снабжал ее обитателей водой.