Там, где поют соловьи - стр. 34
От денег, выделенных ему братьями на постройку дома, обзаведение каким-никаким хозяйством, покупку кузницы на Бирском тракте, почти ничего не осталось, Степан вытащил из тайника все, что там было. Ничего, – решил, – авось, заработаю.
– Собирайся, Олюшка, поехали в Гостиный двор, пройдемся по модным лавкам, заглянем в магазин Чиркова, подберем тебе свадебный наряд.
– И фату? – оживилась девушка.
– И фату, и туфельки, и венок из этого… как его? Флед… флер…
– Флердоранжа!
– Во-во, его самого. Надо только Белку с собой позвать в советчицы, а то с меня в этом деле толку нет.
Печаль в глазах Ольги вмиг растаяла, вся она оживилась, подхватилась, готовая бежать сей момент.
Два часа девушки выбирали свадебный наряд, примеряли, перебирали, а Степан от души развлекался, наблюдая за ними. Он успел сходить в трактир, заказать жареную индюшку, пироги и французского вина. Все это лакей должен был доставить в его дом к свадебному ужину.
Наконец Ольга предстала перед ним в кремовом атласном платье с турнюром и шлейфом, с кружевом вокруг шеи и запястий. Кисейная фата удерживалась обручем, украшенным венком из флердоранжа.
– Ну как?..
А Степану вспомнился другой, такой похожий взгляд из-под простого цветочного венка и такое же «ну как?..». Сердце защемила внезапная боль.
– Степан Фролыч, тебе не нравится?
Степан заставил себя улыбнуться:
– Ну что ты, Олюшка! Я просто растерялся от твоей красоты. И это надобно сберечь на память, поэтому сейчас мы отправляемся в ателье Анисимова, делать дагерротип!
У Ольги округлились глаза от удивления, а Маруся взвизгнула от восторга и захлопала в ладоши совсем по-детски.
До фотосалона было всего метров двести, однако подъехали к нему с шиком, на устланной ковром коляске, сделав круг по Верхне-Троицкой площади.
После сложной и довольно утомительной процедуры съемки решили прокатиться по Миллионной вдоль всего города. На Соколью гору вернулись уставшие от событий и впечатлений и еще издали заметили, что их ждут. У ворот прохаживались отец Ольги и ее старшие братья. Ничего хорошего встреча с этими «гостями» Степану не сулила. Маруся тихонько охнула, на ходу выскользнула из коляски и со всех ног помчалась к родительскому дому. Над соседскими заборами маячили любопытные лица.
Под тяжелым взглядом отца Ольга съежилась.
– А ну марш домой, дура! – зло сказал Иван. – А с тобой, ублюдок, я давно хочу разобраться! Спину тебе перешибу, чтобы ты близко к моей дочери не подползал!
– Остынь, тестюшка, и вы, шурья, охолонитесь, – миролюбиво ответил Степан, – проходите-ка лучше в мой дом, к свадебному столу, там и поговорим.
– Мы тебе сейчас устроим свадебку! – все больше распаляясь, закричал Иван и повернулся к Ольге, – кому сказал, марш домой!
– Ольга никуда не пойдет, – Степан старался сохранять спокойствие, с его горячей натурой это было нелегко. – Была твоя покорная дочь, а нынче моя законная венчанная жена. Так что твоя власть над ней окончилась. И, ей-богу, лучше вам со мной поладить.
– Ах ты, вор! Бей его, ребята!
Иван вскочил на подножку коляски, ударил Степана кулаком в лицо, схватил за грудки, пытаясь вытащить и повалить его на землю. Один из братьев поднял кол и замахнулся. Ольга закричала, схватила кнут и огрела брата по руке, тот взвыл. Второй брат вскочил на подножку коляски с другой стороны, поймал кнутовище, выкручивая его из рук сестры. Степан недаром работал в кузнице, силушкой бог не обидел. Он оторвал от своей рубашки руки Ивана, приподнял его и вышвырнул из коляски.