Талисман Шлимана - стр. 24
Тут в избу вошли трое с гуслями, а за ними еще высокий однорукий человек, сразу молчаливо усевшийся в углу. Дверь они оставили приоткрытой. Старший из гусляров проговорил:
– Ух, и жарко тут у вас, братия! И изба натоплена, и вы, видать, все тут очень горячи, или слова ваши как огонь. Или мед у тебя, корчмарь, особенный.
Корчмарь поставил перед ними чаши.
– В меде у меня есть свой жар, что верно, то верно. Посмотрите-ка на них на всех. И сами попробуйте.
– Еще бы к твоему меду потешили бы вы странников забавной какой сказкою.
– Истинно говорят: дай премудрому вина – премудрее будет, – заметил Мастер. – Отроки, налить вам еще? Выпьем, Гийом, Влас!
Гийом и вправду следил за их речами сквозь сладкую мглу. Мед корчмаря оказался для него дивным напитком.
– А вот еще что про ту корчму сказывают, – продолжил Мастер. – Шел к той корчме муж, в одной руке нес уголья, а в другой воду. «Что это у тебя?» – спросили его. «А вот хочу я залить ад и поджечь рай. Чтобы творили люди добро не из страха перед геенной и не ради рая, будто ради награды, а из любви. Ведь любовь есть Бог, а Бог есть любовь».
– И чего только в моей корчме не услышишь, – вставил корчмарь.
– Это верно. А я знал человека, который тот камень видел. Хотя он, думаю, погиб в плену, – подал голос скоморох.
– Будет тебе врать-то. – Вавила оглядел скомороха. – Ты еще скажи, что до Ярилиной веси доходил и до Бел-горюч камня. И даже до разноцветного рая.
– Ну, там я не был. Но, может, догадываюсь, где туда пролегает дорожка.
– Ну и где же? – спросил золотых дел мастер.
– Будто ты не знаешь. К тебе много народу ходит, небось слышал.
– Кабы догадывался, не спрашивал бы, – пожал плечами золотых дел мастер.
Во всем его облике, казалось, отразилась красота тонких, искусно сделанных вещей, от женских безделушек до церковной утвари, которые ценились не только в их городе, но и в иных краях. Он не был одет роскошно, но фибула[8] на корзно[9], гривна и перстни на гибких пальцах были полны той простой изысканности, что часто сопутствует Божьему дару.
– Я думаю, та диковинная корчма, о которой рассказывал Мастер, стоит как раз на пути к Ярилиной веси.
– Ох, Местята! Ты как меду набираешься, так всякую безлепицу несешь, – заметил Мастер.
– Ну, я бы так сразу ругаться не стал. И коли не все принимаете, то хоть половину, а коли не верите, то зачем спрашиваете?.. Я вот еще слышал, что тот городок, Третий Китеж, что Изяслав основал, тоже стоит на дороге к Бел-горюч камню и Ярилиной веси… А тебе-то самому про Ярилину весь кто говорил? – обратился Местята снова к золотых дел мастеру.
– Как и всем, разные люди. Да вот хоть однажды, помню, боярышня, зашедшая в мастерскую, про нее помянула. Увидела у меня одно изделие и спрашивает: «Что это за чудный камень у тебя? Уж не из Ярилиной ли веси? Такие только там бывают». А он и вправду попал ко мне по случаю, а откуда – не знаю. Зашел под вечер человек в корзно, разбудил меня, я даже лица его не рассмотрел. «Не можешь ли ты, – говорит, – мастер, оценить эту безделицу? И можешь ли сделать такую же?» И протянул мне. Странная была вещица, а сам камень и того дивнее. «Дозволь спросить, откуда он у тебя?» – спрашиваю. «А не все ли тебе равно? – говорит. – Считай, что достал я его в Ярилиной веси». «Не могу я, – отвечаю, – взять его у тебя, коль не хочешь сказать, откуда он, а лишь сказки рассказываешь». «Ты что, – говорит незнакомец, – боишься, он краденый?» «Не хочу тебя обидеть, но бог его знает, все на свете бывает. Зря ты пришел ко мне. Да и не могу я его сейчас рассмотреть – темно». «Тогда я оставлю его до утра». Сказал и пошел прочь. А от двери крикнул: «Если не вернусь завтра, делай с ним что хочешь».