Таежный бродяга - стр. 33
– Ладно, – сказал я, – чего там… Что было – прошло… – Я произнес это медленно, едва управляясь с дыханием. – Хотя, конечно, – болван. В этом ты можешь не сомневаться!
– Дак я разве – что? – засуетился он (теперь уже улыбаясь, как-то сразу просветлев, помягчев лицом). – Я разве спорю? Ну, прости, браток, ну, бывает…
– Ты мне вот что скажи, – перебил я его, – меня чем растирают-то?
– Спиртом.
– Так. А внутрь – нельзя?
– О чем разговор! – засмеялся тот. – Можно. Все можно!
Он распрямился и отступил – исчез из поля зрения – и через пару минут поднес мне полный, налитый вровень с краями, граненый стакан.
– Рвани, браток, – сказал он задушевно. – Рвани – и забудем, ладно? Получилось, конечно, глупо. Но кто ж бы мог предугадать? Такой уж ты, видать, незадачливый… А впрочем…
Тут он на миг примолк, собрал складками кожу на лбу. И поглядел на меня изучающе. И затем – поигрывая бровью:
– Впрочем, как посмотреть. Может, как раз – наоборот? Ведь подумай: была бы в Игарке плохая погода – туман, скажем, или дождь, – аэродром меня не принял бы. Я мог бы приземлиться где-нибудь в другом месте. А это значит… Нет, браток, ты, пожалуй, из тех – из фартовых… Судьба тебя не балует, но все же, видать, бережет. Дает тебе шанс, дает!
Кто же я, в самом деле? – размышлял я потом, рванув стакан спирту и размягчась, оттаивая, погружаясь в зыбкое, блаженное забытье. Какой я? Со мной ведь постоянно что-нибудь происходит, ничего не идет гладко. Что бы я ни задумал, ни начал, все оборачивается кошмаром или анекдотом. Все получается скверно. До крайности скверно. Очевидно, такова моя участь. Судьба ничего не хочет дарить мне, давать задаром, легко. Летчик прав: она меня не балует. Но какой-то шанс все же оставляет. Это видно и в мелочах, и в крупном… Вот и теперь… Из тайги я, хоть и с трудом, все же выбрался. Впереди – Москва! И самое главное – воспользоваться новым этим шансом, не оплошать, не дать маху, не упустить удачу… Несмотря ни на что, я где-то, в глубине души, верил в удачу, рвался к ней. Рвался, в принципе, так же, как и спортсмены, – как штангисты, к примеру, или же прыгуны. Потерпев неудачу на первом заходе, они, как известно, пытают счастья трижды. Три попытки дано им. Три попытки! И сейчас я – сорвавшись в самом начале, – мечтал о реванше, об отыгрыше, о новом решающем рывке.
Часть вторая. Вторая попытка
Я с юностью бездомною прощаюсь.Я к суете столичной приобщаюсь.
Глава 1. Блудный сын
Я прибыл в Москву с вечерним, десятичасовым; пестрый поток пассажиров закружил меня, вынес с перрона на вокзальную площадь и расплескался по сторонам. И, оставшись на миг один и оглядевшись, я почувствовал себя неуютно, как-то неловко. Мешковатый и неуклюжий, в свитере с обвислым воротом, в потертой тужурке и тяжелых кирзовых сапогах, я выглядел типичным провинциалом. И никак не вписывался в столичный пейзаж.
За годы странствий я отвык от Москвы, и она от меня – тоже.
Что ж, первым делом я – для бодрости – завернул в ближайшую пивную. Здесь все было привычным, простым, таким же, как и всюду; тот же гомон и толчея, те же воспаленные рожи алкоголиков, тот же кислый сивушный дух…
– От хозяина, что ли? – спросил меня тощий, длиннолицый, со скошенным подбородком тип. – Из лагеря, а?
– Нет. – Я сдул с кружки пивную пену. – А разве похоже?