Таблетка от ревности - стр. 17

– Послушай, – решаюсь я, чувствуя, как сердце колотится о ребра, – мне действительно жаль, что я разбил тебе сердце в школе.

Ника резко поднимает голову. В ее глазах вспыхивает огонек – то ли гнев, то ли боль.

– С чего ты взял, что разбил мне сердце? – в ее голосе проскальзывает едва сдерживаемая злость. – Ничего подобного. Нельзя разбить то, чего нет.

Я не могу сдержать горькую улыбку. За этой защитной броней я все еще вижу ту ранимую девушку, которой причинил столько боли.

– Ты говоришь как типичная девушка с разбитым сердцем, – мягко произношу я. – Ты написала тогда объявление: «Отдам сердце в хорошие руки». Только вот руки оказались не хорошими. Моими руками.

Румянец заливает ее щеки, а глаза начинают блестеть.

– Прекрати, – шепчет она, опуская взгляд. – Это было пятнадцать лет назад. Я даже не помню, что такое писала.

– А я помню, – мой голос звучит хрипло от нахлынувших эмоций. – И если ты хочешь знать правду, то я очень сожалею. Я был непроходимо глуп, что упустил тебя. Очаровательная, милая девушка предлагала мне своё чистое невинное сердце, а я просто растоптал его.

– Надо же, какие воспоминания, – она нервно поправляет прядь волос. – Надеюсь, ты не думаешь, что я до сих пор по тебе сохну?

Её вопрос застигает меня врасплох, заставляя на мгновение потерять равновесие.

– Нет, что ты… – я позволяю себе лёгкую улыбку, смягчая напряжение. – Да и я не люблю, когда девушки сохнут. Предпочитаю обратный эффект.

Она фыркает, прикрывая рот рукой, но смех всё равно прорывается наружу.

– Боже, неужели ты всерьез думал, что эта глупая фраза сработает?, – качает головой. – Это так теперь Тайлер Коулман флиртует? «Девушки рядом с ним становятся влажными»?

В её голосе слышится насмешка, но без злости.

Я чувствую, как краска заливает мне лицо. Чёрт, она хороша.

– Окей, это прозвучало… – я провожу рукой по волосам, – не так, как планировалось.

– Ага, – она кивает, явно развлекаясь моим смущением. – А как планировалось? Свести меня с ума своим неотразимым остроумием?

– Может быть, – признаюсь я с кривой улыбкой. – Хотя судя по твоей реакции, план провалился.

– Катастрофически, – соглашается она.

Повисает тишина. Я смотрю на неё – на то, как свет играет в её волосах, как она покусывает губу, пытаясь сдержать улыбку. И понимаю, что дурацкие шутки – это не то, что мне сейчас нужно.

Я делаю паузу и глубоко вдыхаю, собирая все свое мужество.

– Если серьёзно, – продолжаю я тише, – я был настоящим уродом, и, возможно, не заслуживаю второго шанса. Но если бы ты его мне дала… – голос срывается на полуслове, – я клянусь, что буду беречь твоё сердце как самое драгоценное сокровище в моей жизни.

– Лучше, – кивает она одобрительно.

– Лучше?

– Флиртуешь. Сейчас у тебя получается лучше.

Я смеюсь и наклоняюсь чуть ближе.

– Знаешь, что ещё лучше? – мой голос становится тише, более интимным. – То, как ты краснеешь, когда думаешь, что я этого не замечаю.

Она действительно краснеет, и это чертовски мило.

– Я не краснею, – протестует она.

– Конечно, не краснеешь, – я улыбаюсь. – И ты определённо не кусаешь губу, когда нервничаешь.

Она тут же перестаёт кусать губу, и мы оба смеёмся.

– Хорошо, – говорит она, – может, я немного нервничаю. Доволен?

– Ещё не совсем, – я делаю паузу и глубоко вдыхаю.

Она наклоняет голову, и непокорная прядь темных волос падает ей на лицо, словно занавес, за которым она пытается спрятать свои чувства. Сам не осознавая, что делаю, я приближаюсь к ней. Пальцами касаюсь ее щеки, убирая непослушную прядь за ухо. Кожа под моими подушечками нежная и теплая.