Табельный выстрел - стр. 10

– Поливанов у телефона, – произнес начальник отдела.

– Гражданин начальник, – послышался сбивчивый голос. – Это Зуб.

– Да, – иронично произнес Поливанов. – И какой? Коренной?

– То есть Вася Зубенко.

– Вот теперь нормально, Василий Васильевич, – удовлетворенно произнес Поливанов. – И чем обязан?

– Ну это… Я тут пошукал, как дело было… Ну, в общем, это вы в меня поверили. И вы все раскопали.

– Да это не так важно, кто чего сделал. Мы что, артисты, славой мериться? Все работали.

– Именно вы… Так что за мной должок. Знайте это… Барабанить я на вас не буду, сразу говорю. Но долг свой помню.

– Ну, вот и хорошо, – удовлетворенно произнес Поливанов, не имевший привычки пренебрегать подобными обещаниями, – они могли очень сильно помочь.

– До свиданья, гражданин начальник.

– И вам всего хорошего…

Кладя трубку на рычаг, Поливанов еще не знал, что Зубу вскоре предстоит вернуть свой долг сторицей.

Грек умело разобрал и собрал пистолет, передернул затвор, прицелился в старшего из братьев Калюжных – Толяна, и зловеще прошипел:

– Ну что, трясись, Куркуль.

– Да ладно тебе, – Калюжный заерзал на стуле, пытаясь отодвинуться от стола.

– Приговор выношу как врагу трудового народа, – с этими словами Грек нажал на спусковой крючок.

Куркуль дернулся, выпучив глаза, и чуть не свалился со стула.

– Не бойся, деревня, – хмыкнул Грек, вставляя магазин в рукоятку. – Материальную часть оружия, состоящего на вооружении у ментов и прочих служивых сук, надо знать. Патронов-то в нем не было.

– Ну ты шутить горазд, – Куркуль нервно икнул.

– А ты привыкай, что цена нашей жизни копейка.

– Моей не копейка, – заерепенился Куркуль. – Минимум червонец. Я ей дорожу, жизнью своей.

– Ну и зря. Быстрее сдохнешь, – Грек со стуком положил пистолет.

– Накличешь же, Грек!

– Чем больше над чем-то трясешься, тем быстрее потеряешь. Смерть, она пугливых ищет, – Грек аппетитно хрустнул огромным соленым огурцом исключительно удачной бочковой засолки и с удовольствием крякнул, а потом продолжил любимую тему: – Легко надо идти по жизни, Куркуль. Весело.

Пистолет, которым преступники завладели, убив участкового, теперь лежал на столе среди бутылок водки, стеклянных банок с черной икрой, солений, вареной картошки и другой снеди. Грек уже неделю поил и кормил вдоволь братьев Калюжных, зная, что все расходы окупятся. Братья ели, пили и благоговейно внимали. И почти во всем с ним соглашались. Но вся суть была в том, чтобы они согласились на главное. На то, для чего он их приближал.

– Итак, босяки, поговорим о делах наших грешных, – Грек аккуратно положил на тарелку перед собой надкусанный огурец и внимательно посмотрел на братьев.

– Может, сначала причастимся? – Куркуль кивнул на бутылку водки «Столичная» – дорогая, зараза, аж за три рубля двенадцать копеек.

– Успеется, – отрезал Грек. – Сначала дело, а потом карнавал с медведями и цыганами.

– Ну, давай потолкуем за дело, – нехотя согласился Куркуль.

– Итак, волына у нас есть. Вопрос, куда применить, чтобы нюх в табачке был.

– Так не старые времена. Стремно как-то, – сказал Куркуль и опустил глаза, встретившись с тяжелым взглядом пахана. – Можно сберкассу подломить. Там хрустов мешки, и уже упакованные.

– Или ювелирный магазин, – мечтательно произнес младший Калюжный по имени Веня и кличке Таксист.