Та, что меня спасла - стр. 16
Аль смотрит на меня с интересом. Пристально.
– У меня… тяга к… подобному. Красивые вещи. Старина. Картины. Живопись. Не знаю, откуда это. Я… детдомовка. И жила в казёнщине и нищете.
– Что ты помнишь о своём прошлом, Тайна? И помнишь, почему я дал тебе это прозвище?
Аль расстреливает меня в упор напряжённым взглядом. Я теряюсь ещё больше. Я помню, конечно. На втором или третьем занятии он сказал, что есть во мне что-то эдакое. Что я не Тая, а Тайна, у которой где-то глубоко спрятаны скелеты. Но так и не объяснил, что имеет в виду.
– Я… почти ничего не помню. Мне было шесть, – это как заезженная пластинка. Бесконечно по кругу. Всем и каждому – одно и то же. Хочется спрятаться от этого всего и не думать, не гадать. Особенно потому, что вспомнить ничего не получается. – Давай как-нибудь об этом потом, ладно?
Аль кивает, но я вижу: думает напряжённо, что-то прикидывает в уме. Я не могу проследить за ходом его мыслей, тем более, что он быстро переключается с одного на другое.
Я долго стою под душем. А затем прихорашиваюсь у зеркала сто раз. Расчёсываю волосы. Наношу косметику, а затем стираю. Мне всё не нравится. Тем более, надеть нечего. Джинсы и футболка. И платьице. Простенькое. Из прошлой жизни. Я так и не решаюсь его надеть. Уж лучше побыть пацанкой. Привычнее. И на лице ничего рисовать не нужно. Буду естественной. Эдгару нравилось.
Волосы я стягиваю в хвост. С сожалением. Не хочу привлекать внимание. А с распущенными волосами обязательно кто-то засмотрится. Запомнит.
У меня горят щёки. Глаза блестят лихорадочно. Я искусала губы от нетерпения. Наверное, ещё ни одна девушка не ждала свидания так, как я. Свидания с собственным мужем. Первое. Я волнуюсь до стеснения в груди и до колик в животе. Натягиваю ветровку с капюшоном и нетерпеливо поглядываю на часы. Стрелка не движется. Издевается. Но я жду. Гипнотизирую. Нужно выйти не рано, но и не поздно.
– Прохорова, – вздыхает сокрушённо Аль, врываясь в моё уединение, – судя по всему, ты на свидание со своей дурацкой собакой в дредах идёшь, а не к мужу.
– Ну, прости. Бальных платьев и туфелек Золушки я не захватила. И феи-крёстной у меня нет, – развожу я руками.
– У тебя есть персональный дракон, – ржёт этот бесстыдник, – и я бы что-нибудь придумал, но уже поздно. Пойдёшь замарашкой. Надеюсь, Гинц тоже очень соскучился, и ему будет безразлично, в каких обносках выйдет к нему жена.
– В следующий раз обязательно обращусь к тебе, – серьёзно отвечаю и снова поглядываю на часы. – Кажется, мне пора.
– Нам пора, – ворчит Аль и пристёгивает поводок к ошейнику Че. – Я на пионерском расстоянии. Иди уже, Белоснежка, твой гном заждался тебя.
Ему нравится куражиться. У него отличное настроение. И меня это почему-то и радует, и успокаивает. Мы выходим на улицу как два заговорщика. Почти крадучись. Почему-то в голову приходит, что, будь у нас возможность, мы бы по-пластунски выползали. И это смешит. Нервное, видимо.
Я прохожу через дворик и останавливаюсь возле соседнего дома. Как раз напротив первого подъезда. До назначенного времени – пять минут. Но мне не приходится ждать. Почти тут же от стены отделяется фигура. Эдгар!
Он идёт ко мне быстрым шагом. Я вглядываюсь в его лицо. Бледный. Круги под глазами. Кажется, он не спал и не ел эти дни, что меня не было рядом. Скулы обострились. Глаза запали. И взгляд у него мрачно-решительный. В какой-то момент кажется, что он подхватит меня на руки и закружит или прижмёт к себе. Но нет. Он останавливается в полушаге. Дышит тяжело.