Сыщики из третьей гимназии и Секрет медальонов - стр. 15

Княгиню Тарусову у входа встретил лично директор гимназии, пожилой невысокий господин с седыми, зачесанными посередине на пробор волосами. Его отутюженный вицмундир источал табачный аромат и щедро был посыпан папиросным пеплом.

– Ваше сиятельство, для нас такая честь, – склонился он к ручке княгини в длинной до локтя замшевой перчатке. – Евгений ваш – сущий был вундеркинд. Уверен, что и младшенький станет первым учеником.

– Лично я в этом не сомневаюсь. Володя читает с пяти лет. И по-русски, и по-французски, – похвасталась Александра Ильинична.

Володя приуныл, поняв, что вопрос с его поступлением давно решен, а предстоящие испытания не более чем формальность.

– Какой же он милый, – фальшиво улыбнулся мальчику директор и потрепал по волосам. – А как на брата похож. Одно лицо.

Они вместе поднялись на второй этаж, где в длинном коридоре ожидали своей очереди на испытание мальчишки. Кого-то из них привела мать, кого-то отец. Дети были чрезвычайно взволнованны. Одни стояли, закрыв глаза, и шептали молитву, другие в который раз проверяли знания:

– Севочка! Повтори-ка «Буря мглою…».

И несчастный ребенок начинал скороговоркой бормотать опостылевшие строки.

Появление в коридоре директора родители почтили льстивыми кивками, а шедших с ним Тарусовых проводили злобным шепотком:

– Дочь миллионщика Стрельцова.

– Жена князя Тарусова.

– Того самого? Адвоката?

– Да-с.

– Таких берут без экзаменов.

– Ишь, уже и форму сыну купила.

– Арнольд Христофорович, а нельзя ли нам пройти испытания без очереди? – попросила княгиня, фраппированная шушуканьями за спиной. – Нам ещё в Пассаж за учебниками. И батюшку надобно навестить, почти месяц не видались.

– Конечно, конечно, – снова расплылся в улыбке директор и открыл дверь класса.

– Ну-с, прошу, – пригласил он Володю.

– Сейчас моя очередь, – тихо, но с достоинством произнес худенький мальчик в круглых очках, стоявший у двери.

– Неужели? – с ехидством спросил директор и выхватил экзаменационный листок, который сжимал в руке очкарик. – Федор сын Игнатьев Липов, из духовенства, кандидат на казеннокоштное место.

За обучение большинства гимназистов платили их родители. Однако были и те, кто учился за государственный счет. Называли таких казеннокоштными.

– Ну раз твоя очередь, проходи и ты, – совсем не по-доброму, вовсе не так, как Тарусовым улыбнулся очкастому директор.

Мальчишки вошли в класс, где за кафедрой восседал рыжий господин в пенсне и, самодовольно ухмыляясь, оглашал вердикт очередному претенденту, лопоухому парнишке в заношенной куртке и в стоптанных башмаках:

– Гимназия принять вас не может. Ваших знаний для обучения недостаточно.

– Но… – У ребенка навернулись слёзы.

– Приходите в следующем году. – Рыжий господин левой рукой сделал жест, мол, убирайся, разговор закончен, а правой поднес ко рту стакан чая. Но вдруг, заметив входящего в класс начальника, подскочил с места, едва не облившись кипятком.

– Арнольд Христофорович, Бога ради, простите, не заметил вас…

– Господин директор! Испытайте меня! Умоляю! Я всё знаю! – кинулся к нему лопоухий.

– Пшел вон! – гаркнул Арнольд Христофорович.

Лопоухий, утирая слезы, выскочил из класса, хлопнув напоследок дверью.

– Сын разносчика, – с нескрываемым презрением сообщил директору рыжий.

Разносчиками называли мелких торговцев, что ходили по квартирам, продавая продукты тем кухаркам, которым было лень самим посещать рынок.