Сыновья войны - стр. 15
Кристофер сел за карточный стол.
– Мы пережили трущобы, войну на Ближнем Востоке, войну против нашей семьи в Неаполе ради этого дерьма? – проговорил он с сильным неаполитанским акцентом.
Антонио взглянул на гроссбухи, разложенные на столе. Последние несколько лет он тоже беспокоился о будущем, но там, где его брат видел угрозу их растущему бизнесу, Антонио видел возможность.
– То, что происходит, поможет нам осуществить мечту, – сказал Антонио.
– Ты сам говорил, – напомнил Кристофер, – мечта без стратегии – просто мечта. – Он затянулся сигарой и выпустил дым в потолок. – Тут не Неаполь. Здесь больше банд, выше конкуренция. Больше угроз. Мы чудом пережили последнее нападение, и я потерял Грету.
– Знаю, и мне бесконечно жаль, брат.
– Мы слабее, чем были тогда, Антонио. Там нужно вырасти, прежде чем расширяться.
– Я знаю. Но прошу, доверься мне.
– Я тебе доверяю, – ответил Кристофер. – Я просто жду, когда ты изложишь свой блестящий план, расскажешь, как мы здесь разбогатеем, и нас при этом не убьют. Потому что мы прожили здесь шесть лет, и я начинаю беспокоиться, особенно после всех этих новостей.
– Это, – ответил Антонио, указав рукой на экран, – для нас хорошо, и через несколько часов ты поймешь почему.
Он сдержанно усмехнулся. Хороший игрок показывает свои карты, только когда это необходимо. Антонио не любил выдавать информацию, но настало время поделиться с братом и самыми надежными доверенными людьми.
Кристофер наклонился и стряхнул пепел в стеклянное блюдце. В новостях принялись рассказывать о грязной бомбе в Сан-Франциско.
– И тебя это не тревожит? – спросил Кристофер.
Антонио глотнул кофе.
– Я беспокоюсь за семью.
– Я тоже, – сказал Кристофер. – И не хочу потерять сына так же, как потерял Грету.
– Мы пережили и худшее, а к этой войне я готовился.
Кристофер взял пульт и прибавил громкость. На экране появились кадры с реорганизованной Национальной гвардией. Но речь шла не о прибытии войск АВП в Лос-Анджелес, а о призывных пунктах.
– Центры АВП появляются по всей стране, привлекая безработных мужчин и женщин, которые отчаянно нуждаются в заработке, – сказала журналистка, стоявшая рядом с длинной вереницей людей у призывного пункта с эмблемой в виде ворона. – Вербуются также младшие офицеры из других родов войск и прочие наемные силы. Сейчас на улицах действуют десятки тысяч бойцов Национальной гвардии.
– Господи, – сказал Кристофер. – Эти ведущие начали выдавать почти такое же государственное дерьмо, которое лилось на нас в Италии. Правительственная пропаганда.
Антонио сложил руки домиком, но не для молитвы. Он молился, когда без этого нельзя было обойтись, а его нынешний план мог сработать и без Божьей помощи.
– Все это полезно для бизнеса, – сказал он. – Полиция уже отвлеклась на мародеров и мятежников. Возможно, это шанс, которого мы ждали. Мы умеем зарабатывать в трущобах, умеем справляться с такими ситуациями. Дон Джузеппе и наш папа были хорошими учителями.
– Упокой Господь их души, – пробормотал Кристофер, перекрестившись.
Антонио взял четки со святым покровителем семьи Моретти – Франциском Ассизским, поцеловал золотой талисман и произнес молитву обо всех, кого они потеряли.
Воспоминания о нападении в базилике разожгли в Антонио ярость. Но ощущение колотящегося сердца напомнило ему, что он еще жив, и пока его сердце качает кровь, он отомстит всем оставшимся виновникам.