Сын ведьмы - стр. 29
Текущее сражение, исключительно благодаря мудрости генерального штаба, было выиграно почти без потерь. Досадным недоразумением казалась лишь потеря казачьего эскадрона в самом начале операции. Но, что значит жалкая сотня казачков в сравнении с грядущими наградами за славную победу? Над полем брани грохотало: «За веру, царя и отечество!»
Вот только одинокому молоденькому казачку сей бравый клич колол душу. Для него война только ещё началась, а он уж не верил в праведность массового смертоубийства. И жадному царю служить тоже как-то перехотелось. Отечество, конечно, надо бы защищать, однако война-то сейчас шла на чужой земле. Нуждается ли отечество в такой войне? Тяжёлые думы раскалывали голову четырнадцатилетнему пацану. Он всю свою недолгую жизнь готовился воевать за правое дело, и вот теперь усомнился в праведности начатой всемирной бойни.
У пацана ещё не находились ответы, на бурей кружившиеся в сознании вопросы, но душой он чувствовал несправедливость, неправильность и ненужность разразившейся войны.
Алексей молча отдал пышущий жаром инструмент смерти. Пулемётный расчёт истово крестился и шёпотом бубнил оградительные от бесовской силы молитвы. Так стрелять простой человек не мог!!! Да и дубовые ветви шашкой среза́ть, как солому, тоже не в людских силах. А на окаменевшем скорбном лике юноши глаза горели адским огнём. Когда он задумчиво и бесшумно проплыл мимо солдат, им показалось, что небо придавило всех к земле, даже дыхание перехватило.
Алексей не заметил, как очутился посреди заваленного трупами поля. Любимый конь Сивка пал в бою под есаулом. Изрешечённый пулями казак лежал рядом.
Алексей опомнился от тягостных дум, осмотрелся вокруг. Двое санитаров подъехали на бричке и укладывали на солому раненых пехотинцев.
– А казаки живые есть?! – с надеждой крикнул Алексей.
– Можа и есть кто, – лениво отмахнулся пожилой санитар. – Только мы к дохтору сперва легкораненых отвезём, пока кровью не изошли. А на тяжёлых у дохтора сейчас времени всё одно не будет. Одному всех калеченных не поднять. А ну, как не довезём тяжёлых до лазарета? Почитай тогда зря бричку туда-сюда гоняли. А туточки, во сыром поле, богу душу отдаст хороший человек, которого, наверняка, спасти ещё можно было. Ты лучше, мил человек, подмогнул бы добрым людям. Вот тебе брезент. Найдёшь кого не шибко покалеченного – ложь сюды. Мы с Фролом вернёмся – в лазарет свезём.
Алексей торопливо пробежался по всему полю. Легкораненых уже унесли товарищи. Кого-то увезли ленивые санитары. Но то всё были пехотинцы. Казаков же скосили пулемётным огнём задолго до второй атаки, раненых изначально было мало. Да и на полном скаку с лошади упасть – тоже здоровья не прибавится. Однако хоть время упущено, но троих ещё живых казаков Алексею отыскать удалось. У каждого по несколько пулевых ранений, и переломы костей в изобилии.
Алексей осторожно поднимал обмякшие тела, стараясь не потревожить раны, и на руках, словно детей малых, нёс на расстеленный брезент. Дожидаться «труповозку» он не стал. Санитары правы: доктору сейчас не до безнадёжных пациентов. Алексею оставалось только рискнуть, применив свою колдовскую Силу в полную мощь. И хоть поле просматривалось далеко, но угадать, что творит в кровавом кругу сын ведьмы, сейчас некому. Только из занятых окопов солдаты иногда сочувственно выглядывали на бродившую по полю скорбную фигуру одинокого казачка.