Сын Петра. Том 2. Комбинация - стр. 7
– В штыки! Марш! – рявкнул командир.
Зазвучал барабан.
И эти четыре шеренги, перехватив свои мушкеты с загодя примкнутыми штыками, двинулись вперед. Первая линия – опустив мушкеты на уровень пояса. Вторая – взяв так, чтобы колоть через плечо первой. Третья и четвертая – удерживали их в небо с готовностью перехватить по ситуации.
Прошли полсотни шагов.
Ровно. Аккуратно. Не допуская разрывов и сохраняя равнение.
– Стой! На плечо! Смирно!
Солдаты отработали.
И царь с сопровождающей его свитой начал обход этих ребят.
Поглядел.
Отошел.
Махнул рукой.
И смотр Бутырского полка, производимый по просьбе Патрика Гордона, продолжился. Сам он присутствовать не мог из-за тяжелой болезни, но за полтора года добрым образом натренированные солдаты действовали слаженно.
И вертелись, меняя фронт.
И перестраивались в каре, а потом обратно в шеренгу.
И собирались в походную колонну из двух основных построений, а потом в них обратно разворачивались.
Ловко.
Муштра, конечно, мало кому нравится, но выучку она поднимала очень сильно. Особенно когда требовалась слаженность действий, доведенных до автоматизма.
Никто не толкался.
Ни у кого ничего из рук не валилось.
При стрельбах и выполнении строевых приемов никто не путался и не мешкал, быстро и ладно проводя все операции…
А потом были стрельбы на скорость.
Те самые, которые Алексей пытался внедрить по всем московским полкам, но получилось только применить лишь в Бутырском, да и то из-за упорного и энергичного давления Патрика Гордона.
– Стой! – рявкнул командир, отслеживающий время.
И строй замер в позиции на изготовку.
– Пять выстрелов! – торжественно произнес Лефорт, весьма впечатленный результатом.
– Шесть, – поправил его Алексей. – Заряжаться-то они стали с командой. А если бы перед тем изготовились, то и этот залп бы успели дать.
Конечно, натяжка.
И царевичу было крайне неприятно, что бойцы никак не могут выйти на стабильные шесть, а лучше семь, выстрелов, как у пехоты Фридриха Великого. Но даже пять выстрелов, которые организованно давали эти бойцы, по меркам 1699 года выглядели чем-то невероятным. В то время как в лучших европейских армиях обычно довольствовались двумя, в крайнем случае тремя.
Посему царь хоть и выслушал сына, но отмахнулся.
Он и сам видел: еще несколько секунд – и дали бы шестой.
А так…
Это все казалось мелочью, потому как он прекрасно представлял себе огневое воздействие пехоты, ведущей столь частый огонь.
– Отчего же иные полки не упражнялись в этом деле?
– Бутырский полк выделен генералом Гордоном под опыты, – пояснил князь Михаил Михайлович Головин. – Предложения царевича выглядели очень смелыми, и до получения успеха в них Алексей Семенович Шеин не желал распространять сию практику на все полки.
– Кроме штыкового боя, – поправил его Борис Петрович Шереметьев.
– Да и то ограниченно, – добавил Алексей. – Учеба штыковому бою велась спустя рукава. А дело стоящее.
– Да… да… – покивал царь.
На Шеина он был зол со времен бунта, подозревая его в том, что колебался, что едва не перешел на сторону Софьи. Если бы мог…
– Так чего теперь ждать? – хмуро произнес Петр Алексеевич после небольшой паузы. – Распространить сие доброе дело на все московские полки.
– Даже на те, что набраны из стрельцов? – спросил Ромодановский.
– Мыслишь, их учить не стоит? С дрекольем на врага посылать?