Сын менестреля. Грейси Линдсей - стр. 53
– А я-то боялся, что вы окажетесь одним из этих избалованных приверед, которым все не этак и все не так. По правде говоря, я ожидал увидеть изнеженного римского хлыща. А вы совсем другой.
– Каноник, я вовсе не итальянец, а простой ирландец, долгое время живший в Шотландии.
– Да что вы говорите! Вот так-так, ведь и я тоже. Восемнадцать лет я жил с родителями в Уинтоне, прежде чем они вернулись на родину. Но вы, видно, и сами догадались по моей манере говорить.
– Каноник, благодаря вашему акценту я себя чувствую здесь как дома, и он прекрасно сочетается с вашей недюжинной силой.
Когда они отдали должное основному блюду, миссис О’Брайен убрала со стола, принесла большую тарелку с яблочным пирогом и незаметно удалилась.
– Приятель, похоже, ты успел найти подход к нашей миссис О’Би. Когда я вернулся, она была прямо сама не своя и все нахваливала тебя. – Каноник отрезал Десмонду толстенный кусок сочного пирога, при этом не обидев и себя. – А я ее мнению весьма доверяю. Она уже без малого как двадцать лет при мне состоит и ни разу меня не подвела.
– Но ваша церковь, каноник… Ваша великолепная церковь. Как, во имя всего святого, вам удалось ее получить? Я ведь прекрасно знаю ирландцев и Ирландию. Такую церковь не построишь на те жалкие гроши, что может дать Килбаррак.
– Твоя правда, приятель. Ее и за десять лет не построить, даже если собрать все гроши из всех кружек для пожертвований по всей стране. – Справившись с десертом, каноник подошел к буфету, достал стоявшую там на самом виду бутылку и налил себе ровно на два пальца янтарной жидкости. – Я всем обязан вот этому и самой чудесной, праведной, милостивой и щедрой женщине во всей Ирландии.
Десмонд, сгорая от любопытства, следил за каноником, который внимательно изучал содержимое стакана.
– Я не разрешаю держать дома спиртное, приятель. Но я старый человек, а это меняет дело. Я позволяю себе выпить только раз в день, причем всегда на два пальца и ни каплей больше, «Маунтин Дью».
Вконец заинтригованный, Десмонд не осмелился донимать каноника расспросами, а тот сделал глоток «Маунтин Дью», с шумом втянул в себя янтарную жидкость и, аккуратно поставив стакан, произнес:
– Самый замечательный, самый чистый, самый отборный и чертовски дорогой солодовый виски в мире. Произведен с добавлением лучшей торфяной воды, разлит по бутылкам на лучшем перегонном заводе Донегала, выдерживается не меньше шести лет и, наконец, продается через дублинскую контору по всему миру тем, кто ценит все самое лучшее. И принадлежит это хозяйство целиком и полностью милейшей даме, которая лично спланировала и на свои деньги построила и украсила нашу замечательную церковь.
Произнеся эту пламенную речь, каноник сделал еще один глоток и ласково посмотрел на Десмонда, который тихо произнес:
– Как замечательно с ее стороны! Она, должно быть, на редкость щедрая старая дама.
При этих словах каноник зашелся в приступе гомерического хохота, к его веселью присоединилась и миссис О’Брайен, которая как раз вошла в столовую, чтобы убрать со стола остатки десерта.
– Ага, очень даже щедрая, – согласился каноник, когда тишина в комнате была восстановлена. – Мне даже страшно сказать, во что все это обошлось. Вот только одно, к сожалению, осталось сделать. И то по чистому недосмотру. Ты заметил перила алтарной преграды?