Сыграем? Игры «прекрасных» - стр. 2
Вторым, что я выпросила у моих одноклассников, стал картон на уроке технологии. С картоном у меня никаких историй не связано. Попросила, воспользовалась и на этом моя эпопея с картоном закончилась, не начавшись. Зато потом понеслось... Для меня вошло в привычку выпрашивать у одноклассников любую мелочь для них и совсем не мелочь для меня. Я сгорала от стыда, с замиранием сердца ждала, что вот-вот и терпение тех, с кем я учусь, лопнет, мне откажут. Назовут «нищенкой», скажут, чтобы шла на помойку и там брала, раз родители не могут дать. Но за все одиннадцать лет учёбы я ни разу не услышала в свой адрес колких шуточек и издёвок. Мои бывшие одноклассники оставались со мной предельно вежливыми и дружелюбными. После выпуска я долго размышляла на эту тему. Почему так происходило? Почему со мной делились всем, чтобы я не попросила? Пришла к вполне логичному выводу. Кажется, моя классная, Зоя Михайловна, защищала меня.
Скорее всего, она каким-то образом узнала, что я жила с бабушкой, и, что у нас порой не хватало денег даже на еду. Молчу уже про дорогие канцелярские принадлежности. Вот учительница и могла по доброте душевной провести воспитательную беседу с моим классом. Внушить иногда бывающими злыми подросткам, что меня нельзя обижать... Перед моими глазами предстал образ Зои Михайловны так отчётливо, словно бы учительница находилась сейчас рядом со мной. Я увидела как наяву её мешковатый деловой костюм, собранные всегда в деловой и строгий пучок волосы, добрые мудрые глаза и в горле встал ком.
С налётом доброй грусти я воскресила в памяти вкус конфет, печенья, других сладостей, которыми моя классная меня подкармливала, покупая их на свои собственные деньги. Не будь в моей жизни Зои Михайловны, не уверена попробовала бы ли я в детстве сладости или так и осталась бы с незнанием того, каковы они на вкус. У моей любимой учительницы была и есть ничтожна маленькая зарплата, но Зоя Михайловна никогда не забывала про меня. На моё совершеннолетие она мне приготовила целый торт!
Учительница заменила мне маму и мне было невообразимо тошно покидать Зою Михайловну. Но пожилая женщина, ровесница моей покойной бабушки, когда узнала о моих планах на будущее, напротив ободрила меня, сказав, что глупости это...мои переживания о том как она будет без меня. Стоически Зоя Михайловна приняла моё решение, попытать счастье в столице. Не упрекала меня в том, что я отказываюсь от судьбы, которую она мне пророчила - стать учительницей. Но в том правильно ли я поступала, подавая документы в университет с многовековой историей, сомневалась и я, и сомневалась сильно.
Университет имени Родиона Кёнинга выпустил лучших архитекторов современности, был лучшим в нашей стране, но находился на отшибе. В прямом смысле у чёрта на куличках. В лесу. В глухомани. Отбросив решительно все сомнения, я убедила себя в том, что наилучшим решением всё же будет попытаться. Мне жизненно необходимо было уехать из нашей деревеньки, пускай даже и в нелюдимую, и страшную Москву. Я должна в жизни достичь чего-то большего, чем профессии учительницы и последующей работы ей в деревне. Нельзя мне прозябать в маленькой деревушке, где нет абсолютно никаких перспектив. Я ведь так старалась... Училась на одни "пятёрки". Неужели я достойна лишь этого? Быть учительницей в маленькой деревушке, находящейся рядом с Москвой?