Свяжи меня. Цена измены - стр. 20
- Так что, Оля, никаких признаний. – Он снова сел за столик. - Знаете, у меня есть друг, дальнобойщик. Он тоже уже больше двадцати лет счастливо женат. И вот однажды он тоже оступился. Подобрал на дороге «плечевую», а она ему сделала минет из благодарности либо по душевному порыву. Это была его единственная неверность жене, я знаю наверняка. Друг у меня человек хороший, но, как бы это сказать… не начитанный. И вот спустя несколько дней он увидел по телевизору передачу, из которой узнал, что через минет можно подцепить венерическое. А с женой после того случая он уже переспал. Ну, и как честный человек, он покаялся, чтобы они оба проверились. Проверились, все хорошо. Жена сказала, что прощает. И он меня заверял, что она простила. – Толик немного грустно посмотрел на Олю. - А недавно они при мне повздорили. Не помню, о чем. И жена ему в сердцах: «Конечно! Всегда же можно к своим автопроституткам побежать, пусть отсасывают!». Понимаете? Двенадцать лет - или около того - прошло с момента признания. И все это время он был уверен, что прощен.
Оля опустила голову.
Толик был полностью прав. Андрей не простит измены. Он очень хороший. Он скажет, что, конечно, прощает. Скажет, что каждый может оступиться, с кем не бывает. Что все у них будет хорошо. И у них все будет хорошо. Вот только ей потом все время смотреть на чашку, отвернутую трещиной назад.
Оля в задумчивости потеребила алюминиевый торец столика.
Да что уж говорить. Если она не сделает, как советует этот разоткровенничавшийся кузнец, то так и будет смотреть на эту чашку. Если не убедит себя, что поездка к Виталию была ошибкой. А точнее, что её и вовсе не было. Нет, была. Они просто погуляли и утром попили чай с блинами. Она же даже не помнит ничего, что видела ночью. Только темноту. В этот момент Оля с благодарностью вспомнила слова Виталия. «Я останусь для тебя абстрактными руками». Это он молодец. Идея с повязкой была просто отличной.
Её мысли прервал приход проводницы, предлагающей сувениры от «РЖД».
Он будто выключил череду переживаний, вернув Олю в купе, к её попутчику. Девушка словно впервые посмотрела на Толика, который разглядывал её в ответ с легкой улыбкой.
Он был красив, на Олин вкус. Высокий, подтянутый. Широкие плечи и сильные, жилистые руки могли действительно принадлежать кузнецу. Но скорее, он походил на классического ковбоя с рекламы американских сигарет. Голубые джинсы и клетчатая рубашка. Светлые волосы и небесно-голубые глаза. Такими обычно представляются либо ковбои, либо герои-десантники. Она склонила голову, представляя. Голубой берет, тельняшку – и хоть сейчас на постер советского фильма про доблестный десант.
- Толик, а вы не служили…
- В десанте? – ещё белозубее улыбнулся он, видя её расширившиеся глаза.
- Блин, Толик! Как вы…
- Оля, не напряхайте мозг, - сказал он с «одесским» акцентом. - В этом случае все ещё проще. Меня об этом спросило такое количество человек, что уже даже не смешно. Я у всех вызываю ассоциацию с бравой десантурой. Но в данном случае так и есть. Разведрота 247-го ДШП, к вашим услугам.
- Никто, кроме вас? – улыбнулась Оля.
- Никто, кроме нас, - серьезно кивнул Толик.
Поезд шел уже минут пятнадцать, но Оля заметила это только сейчас, настолько её увлек разговор.