Связь без брака - стр. 25

– Петрович, Олег, встаньте напротив со своими секундомерами, – попросил он коллег, с которыми шушукался раньше, а меня подтолкнул в спину, где на старте собирались ребята чуть старше меня, – беги так быстро, как можешь.

Я подошёл к парням и под их удивлёнными взглядами приготовился стартовать. Они же стартовали стоя, просто чуть согнувшись.

Выстрел! Тело, только недавно заряженное и размявшееся, словно паровой двигатель, отдало всю энергию в мышцы, и, как два поршня, ноги вдавились в грунт, а шиповки обеспечили мне отличную сцепляемость с землёй, невиданную прежде. Так что я сорвался с места, распрямляясь и наращивая скорость всё сильнее. Ближе к восьмидесяти метрам я с удивлением скосил взгляд, но ни справа, ни слева никого не было, поэтому я финишировал один, пробежав ещё метров десять, гася ускорение.

Тренеры снова собрались и тихо переговаривались, а Артём Викторович вскоре подошёл ко мне, показывая первую стрелку на секундомере. Я непонимающе на него посмотрел.

– Одиннадцать секунд, – пояснил он, но, видя моё непонимание, добавил: – Ты выполнил первый юношеский разряд.

– Это хорошо или плохо? – спросил я, поскольку и правда не помнил уже юношеские нормативы.

– Ну, как тебе сказать, – ненадолго задумался он, – сегодня мы рассчитывали увидеть хотя бы третий, и точно не от подростка четырнадцати лет.

– То есть это хорошо?

– Идём, посидишь с моими подопечными, пока идут квалификационные забеги, мы тебя поставили сразу в финал с таким временем.

– А шестьдесят метров?! – тут же запереживал я.

– И туда тоже, – успокоил он меня, – пробежишь в квалификацию ещё только двести, чтобы мы узнали твоё время.

– Вы держите своё слово, – я показал рукой на форму и шиповки, – я держу своё.

Мы вернулись к его подопечным, которые тоже участвовали в забегах, и среди них царило уныние, слух о том, что кто-то на контрольных забегах пробежал на первый юношеский, подкосил их боевой дух.

Чтобы не портить шиповки, я снял их, аккуратно протёр и надел свои башмаки, и всё это под удовлетворённым взглядом хозяина.

– Слушай, ты же бежал в том забеге, с перворазрядником? – обратился ко мне он. – Помогли тебе шиповки?

– Да, – я не стал выёживаться, поскольку был ему благодарен за обувь, – отличное сцепление, просто зависть берёт.

– А то, – довольно сказал он, подойдя ближе и погладив свою обувь, – мама из Москвы привезла. Олег, – он протянул руку, и я пожал её.

– Иван.

– Ты правда детдомовский? – поинтересовался с любопытством он.

– Да.

– А где твои папа с мамой?

На наш разговор стали подтягиваться и остальные, особенно горели азартом глаза у пионерки, которая старательно делала вид, что это всё её не интересует, но подвигалась к нам всё ближе и ближе.

– Папа умер, мама… – тут я споткнулся, но продолжил, – тоже умерла.

Такие новости заставили подростков задуматься.

– Зря ты Лильку обидел, – он кивнул в сторону девушки, – она хорошая, только приставучая.

– Извини, – напряжение, которое всегда поддерживало меня в тонусе в интернате, поскольку там вечно ожидаешь либо нападения, либо подлянки, меня впервые за эти месяцы отпустило. Я наконец понял, что передо мной простые ребята, которые не собираются меня бить или унижать.

– И ты, пионерка, извини, под горячую руку попалась, – обратился я к ней, но девочка фыркнула и гордо отвернулась.