Святой самозванец - стр. 18
Сэм добрался до Литтл Пуэбла, полного мексиканских такериас[20] и лавок, торгующих ковбойскими сапогами. Поспешно припарковался у стеклянной витрины магазина с вывеской над входом «Yerberia Guadalupe». Вышел и окинул ее оценивающим взглядом. В левой витрине была выставлен грубый рисунок «La Mаnо Poderosa» – могущественной руки, поддерживающей Святое семейство на небесах. Справа на полумесяце стояла «Virgen de Guadalupe», а под ней ангел. Товары рекламировал написанный от руки список: «Sexopronto, Aguas Espirituales; Libros Misticos; Lectura de Cartas»[21] и тому подобное. Возможно, здесь старались увеличить его потенцию, гадая Мэгги на картах Таро. Это совершенно безобидно.
Внутри вдоль стен тянулись деревянные полки, уставленные кремами, маслами, горшочками с травами. Еще там были статуэтки святых, ацтекских императоров, цветные свечи в высоких стеклянных подсвечниках. Пучки сухих трав свисали с потолка рядом с фигурами скелетов со Дня мертвых, возле них на стене находилась фреска с изображением Тайной вечери. На другой стене висели подписанные портреты: великие целители прошлого, народные святые – Дон Педрито Харамильо, Эль Ниньо Фиденцио и Терезита Урреа, мексиканский аналог матери Терезы. Все они, по слухам, совершали чудесные исцеления.
К своему облегчению он увидел в углу Мэгги; они с целительницей склонились над столом, на котором горела черная свеча. Целительница молилась. Сэму эта картина неожиданно показалась мрачной: целительница, черная свеча, которая предназначалась для отвода зла, Мэгги в траурной одежде…
Он кашлянул, и они подняли глаза. В зеленых глазах Мэгги отразилось удивление. Она быстро прикрыла рукой пластиковый пакет, полный трав. У нее сделалось чужое лицо, и Сэм с удивлением увидел незнакомую ему женщину. Он отогнал эту мысль, пожал плечами.
– Мэгги Кларисса Джонсон, что это ты прячешь?
Женщины переглянулись, потом Мэгги ответила:
– Сэм, откуда ты взялся?
– Я спросил у Шармины, где ты. – Не совсем, конечно, правда, но очень близко. – Для чего эти травы?
– У меня бывают головные боли, вот и все.
Он подошел и поцеловал ее в лоб, почувствовав, что она лжет.
– Ну, мы этого не допустим.
Он с интересом протянул целительнице руку и пожал ее.
– Я – отец-виновник и будущий муж.
Женщина улыбнулась, ее черные волосы каскадом обрамляли привлекательное лицо. Она была одета в темное льняное платье и белый свитер. Дева Мария Гваделупская в синих одеждах стояла на столе рядом с ней, с ее макушки ниспадали красные четки.
– Я – донья Терезита.
– Хорошее имя, – ответил Сэм.
Травы исчезли в сумочке Мэгги, и Сэм пытался понять, что он видит. Он опустил руку и погладил ее живот.
– А как наш младенец?
Он заглянул в глаза целительницы, нет ли в них намека на то, что она – черная целительница, которая может насылать чары – envidia, mal de ojo, salacion, maleficio[22]. Не может этого быть, если Мэгги пришла сюда.
– Рада с вами познакомиться, сеньор Даффи. С ребенком все в порядке.
– Ну, наверное, мы пойдем, до следующей встречи, – сказала Мэгги.
Сэм похлопал ее по плечу, повернулся и стал изучать документы в рамках на стене.
– Полагаю, вы приняли многих младенцев, донья Тереза.
– Во всем Гарлеме и во многих других местах. У меня есть лицензия. – Она указала на сертификат от штата Нью-Йорк. – Безопасные домашние роды в атмосфере любви – вот мой девиз.