Сволочи - стр. 9
– Полковника Вишневецкого! Через тамбур... – сказал нарком.
Человек в штатском и нарком повернулись к стене кабинета за креслом наркома. Между портретами Сталина и Дзержинского в стене была неброская дверь.
Эта дверь тихо отворилась, и в кабинет вошел крепкий бронзово-загорелый человек лет тридцати пяти. Тоже в гражданском, но не в рубашке с галстуком, а в свитере под пиджаком.
Нарком и человек из Главка встали ему навстречу.
– Заслуженный мастер спорта СССР по альпинизму полковник Вишневецкий, – представил нарком загорелого в свитере.
– Здравствуйте, Антон Вячеславович. – Штатский протянул руку.
– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!
– Меня зовут Николай Александрович, – сказал штатский.
– Слушаюсь, Николай Александрович.
– Присаживайтесь и почитайте вот эти разработочки... – И Николай Александрович пододвинул Вишневецкому бумаги. – Особо обратите внимание на заключения наших психологов. По-моему, там есть очень любопытные выводы.
Вишневецкий внимательно проглядел бумаги, отложил их в сторону.
– Довольно циничная штука, – сказал он.
Нарком с испугом посмотрел на Николая Александровича. Тот спокойно спустил на тормозах фразу Вишневецкого и улыбнулся:
– Вот вам и поручено возглавить эту «штуку».
– Штат? – коротко спросил Вишневецкий.
– По вашему усмотрению. Мы, конечно, отфильтруем, но... Называйте фамилии – будем снимать с фронтов, отзывать из эвакуации. Только у меня к вам просьба, Антон Вячеславович: подбором кадров займитесь лично.
– Естественно, Николай Александрович. Разрешите и мне обратиться к вам с просьбой?
– Слушаю вас.
– Месяц тому назад мы с женой похоронили десятилетнего сына. Брюшной тиф... Жена сейчас в очень тяжелом состоянии. Оставить ее на полгода не имею права. Нельзя ли определить ее куда-нибудь поблизости от меня? Чтобы я мог ее изредка навешать?
– Кто она по специальности?
– Тоже альпинист. Мастер спорта, – подсказал нарком.
– Капитан медслужбы. Травматолог, – уточнил Вишневецкий.
– Что-нибудь придумаем. Есть еще неясности? – спросил Николай Александрович.
– Когда начнет прибывать обучаемый контингент?
– Уже пара дней, как наши люди по всему Казахстану начали самый тщательный отбор этого «контингента», – усмехнулся генерал-полковник в штатском.
В кабинете майора Сапаргалиева над уголовными делами подследственных сидели уже знакомый нам капитан милиции и двое в штатском: толстомордый лет сорока и худощавый, молодой, с веселым блудливым глазом.
С милицейскими они оба разговаривали на ты и покровительственным тоном, как и по сей день разговаривают сотрудники государственной безопасности с представителями органов милиции.
– Слушай сюда, капитан! – говорил молодой. – И ты, майор, постарайся врубиться... Мы же вам еще вчера поставили задачку: четырнадцать-пятнадцать лет – не старше!..
– А вы, понимаешь, нам чего напихали?! – возмутился толстомордый.
– Говорили же, чтоб обязательно сироты были, – сказал молодой, сделав ударение в слове «сироты» на первый слог. – Чтоб никаких там папы-мамы, тети-дяди, бабушки-дедушки!.. Это нам совсем ни к чему. Чтоб про его кто потом чего спрашивал...
– И чтоб статьи за ими числились самые что ни есть тяжкие! – заметил толстомордый.
– Ежели по-взрослому считать – от «десятки» и выше. А еще красивше – «расстрельная»! – вставил молодой. – Нам чем хуже – тем лучше.