Свои люди – сочтемся! Пьесы - стр. 15
>Фоминишна. Что говорить, матушка, что говорить!
>Устинья Наумовна. Садись, Фоминишна, ноги-то старые, ломаные.
>Фоминишна. И, мать! некогда. Ведь какой грех-то: сам-то что-то из городу не едет, все под страхом ходим; того и гляди пьяный приедет. А уж какой благой-то, Господи! Зародится же ведь эдакой озорник!
>Устинья Наумовна. Известное дело: с богатым мужиком, что с чертом, не скоро сообразишь.
>Фоминишна. Уж мы от него страсти-то видали. Вот на прошлой неделе, ночью, пьяный приехал: развоевался так, что на`-поди. Страсти, да и только! Посуду колотит… «У! – говорит, – такие вы и эдакие, убью сразу!»
>Устинья Наумовна. Необразование.
>Фоминишна. Уж и правда, матушка! А я побегу, родная, наверх-то, Аграфена-то Кондратьевна у меня там одна. Ты, как пойдешь домой-то, так заверни ко мне, я тебе окорочек завяжу. (Идет на лестницу.)
>Устинья Наумовна. Зайду, серебряная, зайду.
Подхалюзин входит.
Явление седьмое
Устинья Наумовна и Подхалюзин.
>Подхалюзин. А! Устинья Наумовна! Сколько лет, сколько зим-с!
>Устинья Наумовна. Здравствуй, живая душа, каково попрыгиваешь?
>Подхалюзин. Что нам делается-с. (Садится.)
>Устинья Наумовна. Мамзельку, коли хочешь, высватаю.
>Подхалюзин. Покорно благодарствуйте, – нам пока не требуется.
>Устинья Наумовна. Сам, серебряный, не хочешь, приятелю удружу. У тебя ведь, чай, знакомых-то по городу, что собак.
>Подхалюзин. Да, есть-таки около того-с.
>Устинья Наумовна. Ну, а коли есть, так и слава тебе Господи! Чуть мало-мальски жених, холостой ли он, не женатый ли, вдовец ли какой, – прямо и тащи ко мне.
>Подхалюзин. Так вы его и жените?
>Устинья Наумовна. Так и женю. Отчего ж не женить? И не увидишь, как женю.
>Подхалюзин. Это дело хорошее-с. А вот теперича я у вас спрошу, Устинья Наумовна, зачем это вы к нам больно часто повадились?
>Устинья Наумовна. А тебе что за печаль! Зачем бы я ни ходила! Я ведь не краденая какая, не овца без имени. Ты что за спрос?
>Подхалюзин. Да так-с, не напрасно ли ходите-то?
>Устинья Наумовна. Как напрасно? С чего это ты, серебряный, выдумал! Посмотри-ка, какого жениха нашла. Благородный, крестьяне есть, и из себя молодец.
>Подхалюзин. За чем же дело стало-с?
>Устинья Наумовна. Ни за чем не стало! Хотел завтра приехать да обзнакомиться. А там обвертим, да и вся недолга.
>Подхалюзин. Обвертите, попробуйте, – задаст он вам копоти.
>Устинья Наумовна. Что ты, здоров ли, яхонтовый?
>Подхалюзин. Вот вы увидите!
>Устинья Наумовна. До вечера не дожить! Ты, алмазный, либо пьян, либо вовсе с ума свихнул.
>Подхалюзин. Уж об этом-то вы не извольте беспокоиться, вы об себе-то подумайте, а мы знаем, что знаем.
>Устинья Наумовна. Да что ты знаешь-то?
>Подхалюзин. Мало ли что знаем-с.
>Устинья Наумовна. А коли что знаешь, так и нам скажи; авось язык-то не отвалится.
>Подхалюзин. В том-то и сила, что сказать-то нельзя.
>Устинья Наумовна. Отчего ж нельзя, меня, что ль, совестишься, бралиянтовый? Ничего – говори, нужды нет.
>Подхалюзин. Тут не об совести дело. А вам скажи, вы, пожалуй, и разболтаете.
>Устинья Наумовна. Анафема хочу быть, коли скажу – руку даю на отсечение.
>Подхалюзин. То-то же-с. Уговор лучше денег-с.
>Устинья Наумовна. Известное дело. Ну, что же ты знаешь-то?
>Подхалюзин. А вот что-с, Устинья Наумовна: нельзя ли как этому вашему жениху отказать-с?
>Устинья Наумовна. Да что ты, белены, что ль, объелся?