Сводный Ад - стр. 38
Я разозлилась и тоже пошла в наступление.
— Тон сбавь! Ты ничего не перепутал? Я совершеннолетняя, а ты мне не папочка, чтобы голос на меня повышать, тем более что-то запрещать!
Адам вдруг гневно прищурился, осмотрев меня с головы до ног и обратно.
Задержался на откровенном вырезе в зоне декольте, на моих голых ногах и броском макияже. По потемневшим зрачкам я сразу поняла — он не в восторге. Он в ярости!
— Ты головой ударилась? Ты что на себя напялила?! Как шлюха вырядилась!
Ну всё.
Замахиваюсь.
Запястье обжигает крепкой хваткой жёстких пальцев.
Как я могла забыть, что реакция у подонка потрясающая?
— Еще раз рукой махнешь перед моим лицом, через колено переброшу и до синяков выпорю, усекла?
Мы так “увлеклись” разборками, что не заметили, как в округе стало тихо. И ещё мы не заметили, что комната напичкана камерами. Всё, что происходит здесь, в настоящий момент, транслируется на весь мир.
Тишину нарушил чей-то восторженный крик.
— Ребят! Тут запрос поступил в чате!
— Чё хотят?
— Чтобы Адам пососался с… новенькой. Этой, как её… Никой-черникой!
***
У меня волосы дыбом встали.
У Адама, наверно, тоже…
Даже руку мою отпустил, теперь уже уставившись на главного зачинщика стримов — Германа Рудковского.
— Нет, — холодно и грозно.
— В смысле нет? — послышался напыщенный, недовольный ответ. — Или целуйтесь, или вылетайте с вечеринки, бро. У нас такие правила.
Отовсюду слышится издевательский хохот, на пару с поддакиваниями.
Капец.
Вот и что сейчас будет?
Если откажется — потеряет авторитетность среди своих друзей.
Боярский молчит.
Лишь демоническим взглядом жжёт исподлобья.
— Ну, донаты уже пошли! Лижитесь, давайте!
— Ого! Понеслось!
— Пять косарей, десять… Серьёзно?
— Адам, да что с тобой? Ты уже несколько месяцев на себя не похож…
— Народ жаждет зрелища!
Они накинулись со всех сторон, хуже шакалов, и давай давить словами.
— Нет, Адам, нет… — качаю головой, отступая назад. Упираюсь в боровинку дивана, чуть не падаю. Он успевает меня поймать. Рывком тянет на себя, припечатывая к напряжённому, большому телу.
Сильная рука обхватывает мою шею со стороны затылка. Давит… Подчиняет. Заставляет понять, что у меня нет выбора. Он всё равно меня поцелует. Прилюдно.
Ладно, если бы мы были одни!
Но на глазах у отбитых отморозков?
Да ещё и за бешеные деньги!
Какой позор…
— Целуй, целуй, целуй! — орёт группа поддержки, вдоволь развлекаясь.
Я — овечка в центре стаи кровожадных шакалов.
Адам притягивает меня к себе максимально близко, вторую руку опускает на бедро. Властно сжимает.
Вся эта обстановка невыносимо сильно давит на голову.
Комната перед глазами плывёт.
Лицо Адама тоже расплывается, как в тумане.
Мне становится ужасно нехорошо.
Его губы уже так близко…
Чувствую жар дыхания.
Жвачка. Сигареты.
Мой персональный дурман.
— Рот открой и расслабься, — подсказывает мне Ад, потираясь своими влажными губами о мои, — просто копируй мои движения, поняла? И ни в коем случае не опозорь нас. Нас смотрит больше миллиона человек.
Ёп!
Что?!
Больше миллиона?
Они с ума сошли?
Не успеваю возмутиться вслух, как горячие, сочные губы накрывают мои. Их раздвигает мокрый язык, проскальзывая внутрь.
Я чувствую вкус мяты и дорогих сигарет, голова кружится ещё сильнее, выбивая меня из колеи.
Адам сжимает мои волосы на затылке в кулак, добавляя ещё острого вкуса, смело начинает кружить внутри моего рта языком.