Сводные. Поиграем в кошки-мышки? - стр. 42
Два...
Через четыреста метров стоит другой организатор. На шесть и восемь сотен установлены контрольные точки, откуда следят, чтобы машины остановились, развернулись и поехали обратно стороной, а не в лоб старту.
Аптечки, огнетушители, подсвеченная переносными прожекторами дорога и лайтовый, максимально безопасный заезд ― для меня давно скучновато, а вот для новичка то, что надо.
Пусть Скворцова на собственной шкуре прочувствует это наркотическое ощущение свободы, которое буквально разрывает изнутри в коротких секундах между стартом и финишем.
Если не сдрейфит, конечно.
Но она не сдрейфит.
Перехватываю подрагивающую в ожидании женскую кисть, ободряюще кладя ее на рычаг коробки передач. Моя рука замирает неподалеку — на ручнике.
Теперь главное сделать все быстро и ювелирно: снять с ручника, отпустить сцепление и вжать до упора педаль газа...
Гонка
Тачка с оглушающим рычанием срывается с места.
Погнали!
POV СКВОРЦОВА
Когда я начала лихачить? Не так, чтоб вступить в клуб чокнутых стритрейсеров и тусить на подобных сходках, а чисто для себя?
Примерно после расставания с Даней.
Нет, он не стал основной причиной, однако уменьшать его вклад тоже не стоит. С таким учителем просто непозволительно было стать штатным автомобилистом, транспорт которому необходим лишь для передвижения из точки А в точку Б.
Страсть Шмелева, его увлеченность и трепетность к любимому делу передалась мне неосознанно, встретив в душе отклик. Наверное, именно на этом мы и зацепились. А когда разбежались, я не забросила все, а продолжила практиковаться в вождении самостоятельно, ища себя.
Уезжала на заброшенную территорию военного полигона и гоняла там на мопеде, разбивая колени. И не только колени. Ма была в ужасе, когда я возвращаясь с содранной чуть ли не до костей кожей по всему телу.
Ну а что делать, своей машины-то у меня на тот момент не было. Зато на той заброшке часто тусили классные компашки на байках и оттюнингованных девятках, которые иногда разрешали мне сесть за руль.
Так что когда появился любимый «Баклажанчик» я была максимально подготовлена. И все же стрелка на спидометре прежде еще никогда не поднималась настолько высоко.
Мотор Мустанга с дичайшим ревом выжимает такую мощь, которая и не снилась моей малышке: к тому моменту, когда колеса пересекают вычерченную белой краской финишную линию, разгон достигает больше двух сотен.
По инерции прокатываюсь дальше положенного. Отяжелевшая нога не сразу отпускает педаль, давая скорости снизится до умеренного среднячка, нужного для того, чтобы развернуться и вернуться к разбившемуся лагерю.
Еду и чувствую, как меня трясет.
Как после эспрессо.
Нет. Как после тройного эспрессо.
Машина паркуется, и я буквально выпадаю из нее на ходящих ходуном конечностях. Приходится придерживаться за прохладную бочину авто. Сердце заходится, отдавая щемящей сдавленностью в грудной клетке, а внутри все сворачивается в стянутый узел.
― Охренеть, ― часто-часто выдыхаю, давясь окрыляющим экстазом.
Восторг, экстаз, эйфория.
И неважно, что я приехала вторая. С небольшим отрывом, конечно, но в таком деле нет полутонов: либо все, либо ничего.
Самое забавное, что проигрыш меня не беспокоит. Победа, несомненно, стала бы приятной блажью, однако давайте рассуждать здраво: шансы были по умолчанию невелики.