Сводная сестра для мажора - стр. 35

— Правило номер пять помнишь? — спрашивает Чернов, отводя взгляд первым и быстро проходясь языком по своей нижней губе.

Я тоже отворачиваюсь в противоположную сторону, натыкаясь взглядом на дверь, ведущую на веранду. Мне нужно охладиться.

— Я помню все твои дебильные правила, — произношу сквозь зубы.

— Вот и не забывай.

Оставшуюся минуту мы с Черновым дотаптываем в гробовом гнетущем молчании. Как только музыка обрывается, не глядя друг на друга, расходимся в разные стороны.

За спиной я слышу довольный визг Бананы и ускоряюсь.

Аккуратно прикрыв за собой дверь, выскальзываю на улицу незамеченной, отрезая шум ресторана от тишины морозной ночи.

Обняв себя за плечи, смотрю на расположенный прямо под балконом веранды замёрзший пруд, по которому ковыляет стая уток.

Не знаю, зачем я каждый раз хочу выбесить Мишу ещё больше, чем у меня получается это, просто существуя. Возможно, потому, что это доставляет мне огромное удовольствие. Я буквально заряжаюсь энергией и адреналином в ожидании того, что он скажет мне в ответ.

Может быть, это моя месть ему за то, что в момент нашего знакомства он взглянул на меня и скривился от отвращения? У меня тогда были длинные чёрные волосы и выкрашенная в зелёный чёлка, за которой я почти ничего не видела. Как бы там ни было, он-то понравился мне сразу. Такой красавчик, которого популярные исполнительницы обычно снимают в своих клипах и по которым потом вздыхают малолетки.

Но я точно не собираюсь нарушать правило номер пять.

Не влюбляться.

Влюбиться в Чернова? Да ну… бред.

Из моего рта вырывается нервный смешок вместе с облачком пара. Начинаю замерзать: куртку, выходя, накидывать не стала. Хотелось просто остыть и проветрить мозги. Ещё минут двадцать, и можно, сославшись на мигрень, вернуться в квартиру Чернова. Думаю, никто меня не потеряет и не обидится на скорый отъезд.

Хочу уже зайти внутрь, когда улавливаю какое-то движение в противоположном углу веранды.

В темноте краснеет небольшая точка, которая то поднимается, то опускается, и до меня долетает запах табака. Я втягиваю его носом, нисколько не брезгуя.

— Затянешься? — голосом любителя тройничков интересуется темнота.

— Воздержусь.

— Воздерживаться вредно.

— Что ты знаешь о воздержании? — хмыкаю, скрещивая руки на груди, всматриваясь в тёмный угол.

— Уделала.

— Прячешься от своих кукол Барби?

Красный огонек мелькает последний раз и гаснет. Марк выходит из тени, слегка прищурившись от яркого, бьющего из окон ресторана света. Блики от светомузыки пляшут по его красивому надменному лицу.

— Можно и так сказать, — будничным тоном заявляет он, останавливаясь рядом, пристально разглядывая меня. — Где Чёрный тебя раньше прятал?

— А что? Поспорил бы на меня?

— О! Он рассказал тебе о Библиотекарше? — Марк коротко хохочет. — И как у него успехи? Я почти уверен: в этот раз Чёрный продует.

В этот раз…

— Миша всегда выигрывает?

Не знаю, зачем спрашиваю, потому что ответ, несомненно, очевиден.

— Последние два года — да. А до этого мой брат тащил.

— А ты?

— А я знаю развлечения поинтереснее, чем спорить на девственниц, — говорит Марк, — например, спать с недевственницами.

— Или с двумя одновременно?

Кто тянет меня за язык?

— Или с тремя, дорогуша.

Марк поигрывает бровями.

— Фу, — брезгливо отшатываюсь, скривив губы. — Тебя нужно продезинфицировать, прежде чем выводить в люди.