Свидетель разложения - стр. 17
Дверь в бар была заперта изнутри. Видимо, ребята успели возвести баррикады. Дэниел постучал, а после громко проговорил:
– Кевин Биртич, если ты там и жив ещё, то открывай эту чёртову дверь! Я добил всех живых мертвецов снаружи. Подтирай сопли, вытирай слёзки и впускай меня прямо сейчас!
Тон Каннингема умышленно был агрессивно-шутливым; они с другом иногда исключительно смеха ради начинали похожим образом ругаться, в шутку издевались друг над другом. Дэн облегчённо улыбнулся, когда услышал, как открывается дверь бара. На пороге стоял Кевин, живой, здоровый. Сделав пару шагов друг другу на встречу, друзья обнялись как после годичной разлуки.
– Дэн! Чёрт возьми, это правда ты!
– Я, Кей!
– Господи, поверить не могу, что ты вернулся! – не переставал удивляться Биртич. – Далси и твоя дочь, они…
– Далси мертва, – ответил Дэн. – Дочь в машине с соседкой.
– А соседка как, симпатичная?
Рассмеявшись тупой и неуместной шутке Кея, Дэниел похлопал его по плечу и разжал дружеские объятия. Школьный друг на подсознательном уровне будто чувствовал, что ляпнуть, чтобы развеселить Каннингема даже сейчас, когда вообще не до веселья.
Бар внутри оказался почти в том же виде, в каком мужчина из него и уезжал. Даже и не скажешь, что тут была резня. Дэн ожидал увидеть и других выживших, но были тут только Кевин, Вова и Митч. Мужчина сразу спросил, как такое могло случиться, ведь в заведении было столько людей, что не протолкнуться к выходу. Но Биртич в свойственной ему живой манере и с юмором описал, что когда безумие стартовало, он с мужиками заперся в туалете бара, и именно там они терпеливо ждали, когда снаружи станет тише.
– А как же вышли? – удивлялся Дэн.
– Да, блин, они сами друг друга все перебили, – разводил руками Кей. – Нам делать даже ничего не пришлось. Да и что бы мы сделали? Нас всего лишь трое, а их полный бар!
Мужчина посмотрел на реднека, русского и друга-простачка – буквально набор персонажей для глупого старого анекдота. Пусть Вова и выглядел мужиком крепким, но пухлый Митч и тощий невысоклик, как называл Кевина иногда Дэн, точно бы в сражении с трупами проиграли. Но у Каннингема оставались вопросы:
– Окей, но я не понимаю, как так получилось: в зале нет ни единого убитого заражённого? Где кровь, кишки? Если они перебили друг друга без вас, то тут должны были быть тела.
Улыбка Кея выглядела нервной и напряжённой, но говорил он по-прежнему бодрым тоном:
– А сам догадаться никак не можешь, Дэнни? Ну вынесли мы их на улицу, что же ещё мы могли с мертвяками сделать.
– А кровь? То есть вынесли? Как? – не сдавался Дэниел. – Вы же дверь запертой держали, снаружи бар окружён. Окна, вон, позапирали, – мужчина кивнул на металлические ставни-жалюзи на окнах, поставленные здесь, скорее всего, задолго до прошлой ночи.
– Да хорош тупить, Дэн! Честное слово, хватит – есть же мозг свой, так пользуйся им, – смеющийся Биртич всё заметнее начинал нервничать. Нервозность друга выдавало и то, что за время их разговора тот скурил две сигареты, и уже третью извлекает из собственного портсигара. – Через чёрный выход вынесли всех, очевидно же. Крови, знаешь, много не было. А ту, что были уже позатирали, чтобы не воняла.
Дэниел подавил в себе порыв немедленно пройти и проверить правдивость слов друга, глянуть сколько трупов за дверью чёрного входа. Но это было бы тупо. Зачем Кевину врать? Каннингем кивнул его словам, собираясь прекратить эту невнятную часть беседы. За одним из барных столиков мужчина увидел картину неожиданную, но милую: с его ребёнком с искренним удовольствием возится старик Митч. Вот уж кто обрадовался, увидев ребёнка на руках Дэна!