Свидетель разложения - стр. 15
– Куда мы едем? – болтающая без умолку, то благодарящая, то жалующаяся, женщина вдруг задала первый резонный вопрос.
– В бар.
– Эм… в бар?
– Да.
– Но зачем? Там точно безопасно?
– Там застряли мои друзья.
Выражение лица блондинки давало понять, что та сомневается в целесообразности такого направления, но вслух высказывать свои претензии Лорэйн не спешила. Вместо этого посмотрела на ребёнка в переноске на заднем сидении.
– Но, Дэниел, с тобой ребёнок, – аккуратно начала она после продолжительной паузы. – Не лучше ли позаботиться о нём, а не о друзьях? Оглянись, что творится! Пора уже становиться эгоистом, тебе не кажется?
Ничего другого от женщины Каннингем услышать и не ожидал. Что покойная ныне жена, что соседка не понимали сути мужской дружбы, но он-то, Дэн, понимал – и это главное. Только вместе с друзьями у него есть шанс выжить. Они бы никогда его не бросили, вот и он поступает с ними так же.
– Позаботится не о нём, а о ней – это во-первых, – грубо ответил мужчина. – Во-вторых, ехать со мной ты не обязана, Лорэйн. Если так просишь, проявлю эгоизм прямо сейчас – высажу тебя хоть здесь.
– Нет-нет! – активно запротестовала женщина. – Я же пошутила, ты чего? В бар так в бар. Сто лет там не бывала, кстати…
Соседка запросто переключилась на другую тему разговора. Начала рассказывать про свои первые походы в бары, на вечеринки, про первые дискотеки и прочую, абсолютно неуместную ерунду.
Чем дальше Дэниел с Лорэйн отъезжали от спального района, тем меньше мертвецов встречалось им по дороге. До бара ехать не так уж долго, но за время пути говорливая соседка успела пересказать не только события ночи, когда её парализованный муж вдруг превратился в кусачую тварь, но поведала историю всей своей жизни. Тому, что престарелого супруга уже нет в числе живых, блондинка придавала значение, но такое ничтожно малое, что Дэн не мог не поразиться. Будто не человек умер и стал нежитью, а сумка порвалась, да и то не самая любимая. Складывалось впечатление, что Лорэйн не из тех женщин, кто в принципе способен на сколько-нибудь глубокие или серьёзные чувства к другому человеку.
Мужчина сначала не слушал её толком, но полное игнорирование только раззадоривало болтливость пассажирки. А потому он сменил тактику – начал задавать встречные вопросы. Каждый почему-то приводил женщину в ступор, она сбивалась с рассказа и ненадолго затихала прежде, чем выдать ответ.
– Лорэйн, извини, что спрашиваю личное, – начал Дэн во время очередной паузы, – тебе приходилось иметь дело с детьми?
– Если ты про незрелых парней, то да, постоянно имела с ними дела. Ведут себя как дети! Вот помню как…
– Нет, я говорю, тебе нянчить детей приходилось? Есть, были дети? Братья, сёстры?
Соседка смущённо улыбнулась, заправляя прядь за ухо. Потом отрицательно покачала головой:
– Нет. Я не нянчила. Меня нянчили, я просто младшая в семье. А что?
«Действительно, а что ты от неё хотел?» – мысленно спросил сам себя Каннингем. Лишившись жены, Дэн вроде бы должен самостоятельно начать заботиться о дочери, но он сознательно или неосознанно пытается избавиться от ребёнка, ведь заботиться не умеет абсолютно. Прямо как Лорэйн, но у нее-то своих отпрысков нет. Отгородиться полностью от любых обязанностей по уходу за новорождённым вместо того, чтобы учиться ухаживать за младенцем – да уж, отличная стратегия превосходного отца.