Свидание - стр. 7
Несчастный журналист все еще стоял в дверях кабинета, понурив голову.
– Арнольд, зачем так шутить, при всех? – болезненно простонал он.
Главред, который был моложе Вьюгина лет на пять, злорадно усмехнулся.
– А это чтобы твое преувеличенное и раздутое самомнение утерло твой маленький носик! Или наоборот. Ладно, Вьюгин, проходи, присаживайся. Рассказывай, чего ради соизволил спуститься к нам, грешным, простым смертным, со своих богемных небес? Мы, между прочим, думали уже, что ты не придешь, и без тебя тут все распланировали на месяц вперед. Может, Вьюгин, нарушишь наши планы, посрамишь нас громкой сенсацией? А мы тебе аллилуйю споем, хором. Если хочешь, даже на колени станем.
– Смотря, что за сенсации у вас уже есть, – осторожно ответил Вьюгин. – Как бы с кем не пересечься, не хочу чужой хлеб отнимать.
– О, у нас есть все! Разводы звезд, свадьбы звезд, звезды на пляже в неглиже, звезды дома в неглиже, звезды на вечеринке в непотребном виде, откровения звезд, советы звезд, груди звезд, задницы звезд, постельные сцены, интимные подробности. У нас есть все, Вьюгин, что нужно для успеха, включая деньги, удачу и фантазию! А еще, Вьюгин, у нас есть мозги и ответственность! А что есть у тебя, Вьюгин? Какой скандал ты нам притащил? За что тебя можно сегодня не ругать? Или ты явился за порцией проклятий? Это – всегда пожалуйста, в жизни так похабно не ругался, как на тебя в последнее время, но ты, Вьюгин, рождаешь во мне вдохновение.
Журналист судорожно сглотнул. У него в блокноте не было ничего, что можно было бы выложить в качестве козыря. У вас на руках нет карт, сказал бы в такой ситуации Дональд Трамп.
– Так я и знал, алкаш ты несчастный, – натурально сплюнул на пол Арнольд. – Честное слово, выписал бы тебе путевку в лечебно-трудовой профилакторий, да повезло тебе, закрыли их как пережиток советского строя. Чуешь, в чем парадокс? Пережиток закрыли, а пережитки живут! Может, тебя как-нибудь в вытрезвитель сдать? Или в монастырь? Нет, туда нельзя, ты же основы веры там подорвешь, монахов испортишь, совратишь зеленым змием. Ладно, не обижайся, я ж не со зла, я ж помню еще, каким ты журналистом был! Репортером с большой буквы! Эх, куда все подевалось? В рюмку, Вьюгин, в нее, родимую! Так и быть, спасу тебя в сотый раз за неделю. Вот, держи, от себя тему отрываю. Сделаешь материал – озолочу, не сделаешь – поколочу! Так и знай…
Главред схватил со стола тонкую черную папку и небрежно швырнул ее в сторону Вьюгина. Папка не долетела до него. В полете она распахнулась, беспомощно вспорхнула бумагами, как подстреленная птица крыльями, и обрушилась на стол. Вьюгину расторопные коллеги все собрали и передали.
– Знаешь ли ты такого олигарха – не олигарха, черт его знает, кто он такой на самом деле, Потапова? – невозмутимо продолжал Арнольд. – Занимается бизнесом, газ, нефть. Словом, все как у людей, Вьюгин, не то, что у некоторых. На благотворительность жертвует больше, чем ты за всю свою жизнь пропить сможешь. К чему это я, Вьюгин? А, вот к чему. Вот ты, Вьюгин, отдавал бы сиротам деньги, если бы они у тебя были?
– Ну, если бы они встретили меня в подворотне, то, наверное, да, – прикинул в уме журналист.
– Отдал бы? – удивился главред. – Ты так говоришь, потому что у тебя денег нет. А нормальные люди по-другому говорят. Не отдал бы, даже из подворотни попытался бы убежать. Вот я и хочу, Вьюгин, чтобы ты выяснил, с какой такой радости-печали вышеназванный Потапов вдруг благотворительностью занялся. Может, грехи замаливает? Допустим. Но узнай тогда, что за грехи. Может, он тайком террористов поддерживает, экстремистам деньги шлет, бомбы для них покупает, поддельные документы делает? Раскопай, докопайся! А может, этот Потапов деньги через сирот отмывает, чтобы налоги не платить? Вот это будет скандал – скандалище! Понял меня, Вьюгин?