Свет, отраженный от пыли - стр. 21
Господи, взмолилась она, пусть это будет не ребенок Ильи, она сделает аборт и будет жить, как прежде. А если отец – Илья, то аборт делать нельзя. Потому что муж погиб. А его продолжение она носит под сердцем. Нужно сходить в консультацию: там поставят точный срок, и она будет знать, чей ребенок.
– Чего ты так всполошилась? Или не замужем?
– Замужем.
Марина не хотела продолжать разговор и объяснять чужой женщине свои проблемы.
– Вы узнали про Андрея?
Вера чуть дернула уголком губ.
– Соседка, говоришь? Ну, слушай, соседка. Оперировал лучший в госпитале хирург, там на него все молятся. Три пулевых ранения, кости целые, внутренние органы заштопали. Состояние стабильно тяжелое. Посетителей пока не пускают. Шепчутся по углам, что его должны наградить. – Вера с сомнением посмотрела на Маринино лицо с синими тенями под глазами и закончила неожиданно: – А я тебе пряники купила, думала, чаю попьем.
Марина булькнула горлом и кинулась в кусты. За ней, весело гавкнув, бросился пес, но через мгновение с озадаченной мордой вылез обратно.
– Что, Пират? Не хочет она с тобой играть? Не до тебя ей. Пошли посмотрим, как там твоя хозяйка справляется с бедой.
Марина вышла из зарослей, вытирая платочком зареванное лицо. Ей не хотелось никому объяснять, почему новость о беременности так ее расстроила. Впервые она порадовалась болезни Катерины. Если бы та была в сознании, то только «шалашовкой» ее высказывания бы не ограничились. Марина спрятала мокрый платок в карман юбки, зашла в дом и попросила:
– Вера, вы, пожалуйста, не говорите никому, – Марина сделала паузу, чтобы подчеркнуть последнее слово, – о моем состоянии, хорошо?
– Ты что, ревела? Ну, милая, даже если я не скажу, все догадаются по твоему лицу, что что-то случилось. Давай, соберись. Подними голову, вот так, да. Слезы, они расслабляют. А сопротивление, наоборот, придает сил. И чего всполошилась? Или у тебя наследственность плохая?
Марина вспомнила соседского мальчика и отрицательно помотала головой. А потом пожала плечами. Откуда она знает, какая у нее наследственность? У сестры вот вроде дети обычные.
– Молодая, на вид здоровая. Муж есть. Рожай. Дети – это же счастье.
Вера как-то странно моргнула, отвернулась и загремела посудой на плите.
Марине вдруг захотелось все ей рассказать. И про мужа, и про Андрея, и про школу с детьми, которые не понимают Достоевского. Она уже шагнула к Вере и протянула руку, чтобы повернуть ее к себе, но не успела.
– А вот и наши, – проговорила Вера, словно не замечая протянутой Мариной руки.
Тотчас стукнула калитка, и в окна ворвался радостный лай Пирата. Вера и Марина вышли на крыльцо и увидели, как по саду идут две женщины, увешанные свертками и сумками, словно новогодние елки – игрушками.
– Что за паника? Почему так срочно?
Свертки и сумки были сброшены у порога, Вера обнялась с одной из пришедших, а вторая внимательно рассматривала Марину.
– Катя заболела. – Вера отстранилась, поправила измявшееся платье и прижалась на секунду ко второй гостье. – Думаю, ее положат в стационар. Вот, ждем с соседкой врача. Двустороннее воспаление легких, осложненное, как понимаете, возрастом и старыми болячками. Она без сознания.
– Попрощаться позвала?
У Марины появился в груди колючий комок, который мешал нормально дышать. Вот что означало «плохо» и «общий сбор». А почему Вера не вызвала «скорую»? Попрощаться? Но как-то старухи… не взволнованы? Им все равно? Но примчались-то по первому зову.