Сверхнормальное. Путь к овладению сверхвозможностями - стр. 29
Эйнштейн признавал, что мистические озарения – это не просто аномалии работы мозга, по крайней мере, не в случае подлинно гениальных личностей. Напротив, они представляют собой первостепенное средство преодоления рационального мышления с целью познания того, чего простой интеллект охватить не в силах.
Если и вправду есть способы познания, превосходящие пределы рационального, и наши гении говорят нам, что именно этим они обязаны своим гениальным открытиям, тогда избегание этой тайны равнозначно социальному самоубийству. «Религиозное чувство» Эйнштейна, тщательно очищенное им от церковной веры, вполне может оказаться единственным способом «поднять себя за шнурки» в новую область знаний.
Теократы были не в восторге от еретических высказываний Эйнштейна и других интеллектуалов о том, что для переживания или объяснения такого опыта церковь совсем не нужна. Озабоченность по этому поводу ясно слышна в высказываниях католического священника Тони Анатреллы о современной молодежной субкультуре:
Есть философские и мистические течения, обходящиеся без Бога, пришедшие из Азии и с Востока, небезынтересные сами по себе, но это не религии, и в настоящее время их искаженные разновидности получают все большую популярность. Хотя назвать это большим движением нельзя. Эта ментальность требует быть «клевыми», «дзенскими» и сидеть тихо, то есть ничего не чувствовать и сопеть в две дырочки[114].
По словам отца Анатреллы, католическая церковь, очевидно, приравнивает созерцательные практики к чему-то вроде пьянства или курения марихуаны. Это серьезная ошибка, поскольку медитация ведет к расширению и прояснению сознания, а вовсе не к его затуманиванию.
Что же это за религиозное чувство, которым так восхищался Эйнштейн? Отец американской психологии, Уильям Джеймс дал одно из наиболее точных определений. Оно состоит из четырех ключевых понятий.
Первое – это неизъяснимость, то есть нечто такое, что не поддается адекватному словесному выражению; что может быть вполне понято только ценой личного опыта. Как Джеймс сказал в классической книге «Многообразие религиозного опыта»: «Никто не может в точности объяснить кому-то, кто никогда не испытывал определенного чувства, какого оно свойства и значения»[115].
Второе понятие – интуитивность, означающая, что мистический опыт сообщает некое знание, которое, по словам Джеймса, представляет собой «прозрение в глубины истины, минуя рассудочность. Это озарения, откровения, полные значения и важности, хотя невыразимые, по сути; и, как правило, они несут с собой необычное ощущение особого значения для будущего».
Третье понятие – мимолетность, относящаяся к временной длительности такого опыта. Для объективного течения времени спонтанный мистический опыт может длиться лишь пару мгновений, а в редких случаях до нескольких часов. Но для субъективного восприятия он длится намного дольше.
И четвертое понятие – пассивность, сопровождающая наступление мистического чувства во время медитации или как-либо еще, когда человек не в силах контролировать его. Согласно Джеймсу: «Как если бы мистик был захвачен и одержим некой превосходящей его силой».
Теологи очень давно спорят о природе мистического опыта. Что это – галлюцинация, или же он является отражением подлинной Реальности «как таковой», как об этом и заявляют все мистики? По мере развития этого спора сложились два основных определения мистического опыта, известных как конструктивизм и эссенциализм.