Свенельд. Путь серебра - стр. 47
Навстречу Гриму вышел Годо – уже одетый, то есть в портах. На его лице горели два свежих пореза: на левой щеке, на скуле, а самый глубокий, на лбу, был перевязан ветошкой. Кровь из этой раны и заливала ему глаза, так напугав Свена.
– Сколько у вас? – сразу спросил Грим.
– Да ётуна мать! – Грим кривился от злости и при этом шипел от боли ран. – Почти тысяча из строя вон! Третья часть от войска, глядь!
– Убитые?
– Почти три сотни. Да раненых вдвое против того! Не все еще выживут.
Такие внушительные потери бывают не во всякой битве – это называется разгром, избоище, если по-славянски. Русы не привыкли к такому: на Хазарском море им противостояли довольно слабые отряды местных правителей, состоявшие в основном из ополчения, не имевшего ни оружия, ни выучки, ни опыта, и они без труда их рассеивали, открывая себе путь к беззащитным селениям и городам. А теперь Свен и Годо, разом лишившись трети своих сил, были так злы и растеряны, что могли только браниться. Они сами как будто разом стали меньше на треть и никак не могли с этим свыкнуться. В довершение бед среди убитых оказался псковский княжич Благомир, зарубленный перед своим шатром вместе с десятком, что оказался при нем.
– Подходите кто-то ко мне, будем совет держать, – велел Грим сыновьям Альмунда.
Собрались у Гримова шатра, покончив с самыми срочными делами, когда уже темнело. В больших котлах слегка кипела конина – разделали туши убитых во время нападения сарацинских лошадей. Тела арсиев, сняв доспех и все ценное, выбросили подальше в степь. Пришел князь Амунд с его боярами из бужан, Добродивом и Сологостем. У него тоже были убитые, но потери волынцев, встречавших врага в полном снаряжении и в строю, оказались невелики по сравнению с Хольмгардом. Возле Амунда, как обычно, держался древлянский княжич Любодан: древляне шли как лучники, за стеной щитов, и почти не пострадали. От псковичей пришел боярин Вершила – кривичи и чудь выбрали его вожаком вместо погибшего Благомира. От киевских русов был Фредульв, от полян – Унерад и Божевек, от радимичей – Жизномир, младший брат их князя, от заморских наемников – Ормар и Родмар. Дружина Грима, состоявшая из киевских варягов, в это время несла дозор с южного края стана, опасаясь повторения набега.
Обсуждение вышло шумным – все были обозлены, возмущены и встревожены. Нападавших все узнали – насмотрелись на них за те дни, пока тархан Варак получал бекову долю добычи.
– Половину с нас взяли по уговору, гады ползучие, жаба им в рот, а вторую половину решили за так взять! – негодующе кричали воеводы.
– Ну и подлая же тварь этот бек!
– Перекоробь его ляд!
– Это, может, и не бек их послал, – заметил Амунд, перекрывая шум.
– А кто же? – Годо уколол его сердитым взглядом.
– Арсии – сарацинской веры. Как и те, на которых мы ходили. За своих нам решили мстить.
– Но как они могли посметь, если хакан-бек им не приказывал? – возмутился Грим. – Он им не хозяин, что ли? Не он ли, Аарон, нас на аль-Баб и Ширван посылал? На Гурган и Табаристан? Не он ли нас просил Али Хайсаму и Мухаммеду Хашиму побольше урону нанести? Мы уж постарались, – при этом в угрюмой толпе кое-где раздались смешки, – а он нам за это же мстить?
– Как эти хасаны служат беку, когда он воюет с другими хасанами? – спросил Любодан. – Если так за своих радеют, что же их ворогу на службу пошли?