Свадебный венец - стр. 49
Такое изобретение может раз в двадцать повысить скорость работы, и это огромное преимущество, особенно в нашем случае, когда времени в обрез.
– Пятнадцать!
– Двадцать пять! – остаюсь непоколебимой. – И, если нам подойдет, получите заказ на ещё несколько таких, – наконец, поворачиваюсь к нему.
Продавец сжимает губы, прикидывая выгоду, а я останавливаю станок и принимаюсь ощупывать ткань. Гладенькая, ровненькая, действительно ниточка к ниточке. Руками такое не сделаешь.
– К тому же, – продолжаю увещевать мастера. – У меня к вам может появится индивидуальный заказ.
Мне внезапно приходит голову потрясающая идея сделать какой-то аппарат для того, чтобы трепать и чесать анарт.
– Какая? – тут же интересуется мой собеседник.
– Пока секрет. Но уверен, вы с ней справитесь, – добавляю капельку лести в свои уговоры.
Я решаю пока держать в строгой тайне использование анарта. Если в Ньелокаре ничего подобного нет, то вполне возможно сорвать на этом огромный куш.
Но это так, планы на будущее. Ещё пока не известно, сможет ли прясть аппарат для хлопка анарт. Все же это совершенно разные растения.
– У нас нет денег, – хрипит мне на ухо Дедерик. – Это расточительство. Зачем выкидывать золото, если можно подключить селян. Пускай пашут не покладая рук, для этого они и созданы.
– У меня есть. Герцогиня выделила из личных средств, – так же тихо отвечаю, гневно стреляя в него взглядом.
Тоже мне нашелся советчик. Пашут пускай. Для того, чтобы наткать такое количество полотна, оставшиеся в живых обитатели деревни должны ночи не спать. К тому же оно явно будет ниже по качеству.
– По рукам, – решает артефактор и приказывает своим подручным тщательно задрапировать тканью второй аппарат и отнести оба станка к нам в повозку.
27. Глава 27
Дорога домой пролетает незаметно. Мне просто не терпится использовать оба станка, но я понимаю, что до их употребления ещё ждать и ждать. Анарт только-только созрел и его еще молотить предстоит, вымачивать и чесать, без этого никак не извлечь из жесткого стебля мягкие пушистые волокна, пригодные для тонкой ткани. А у меня расчет именно на них, мешковину и веревки и из конопли можно делать.
Сумерки наступают совершенно внезапно. Еще несколько минут назад стоял белый день, а затем все покрылось серым вечерним туманом. Небо затягивает шелковистым антрацитовым пологом с редкими вкраплениями жемчужных звезд. И кажется, что мы двигаемся в графитово-черном киселе, лишь тихий шелест пшеницы указывает, что повозка катится по привычному пути. Желтое пятно от фонаря прыгает по колдобистой дороге словно скворчащий на сковороде блин.
Я с опаской вглядываюсь в пространство перед собой, чувствуя себя неуютно в кромешной темноте, но лошади ведут себя вполне спокойно, как и кучер, сжимающий вожжи в мозолистых ладонях. Лишь Дедерик тихо что-то бормочет себе под нос. К концу поездки он становится совершенно невыносим. То ли усталость на управляющего так влияет, то ли притворяться более-менее нормальным "человеком" и держать эмоции в себе ему изрядно надоедает. Тем не менее, когда впереди появляются огни нашего замка, я чувствую искреннее облегчение, что скоро избавлюсь от компании этого нытика. Часовые, благо, не дремлют, и сразу же опускают подъездной мост.
Повозка, громыхая по брусчатке вкатывается в ярко освещенный внутренний двор замка и резко дернувшись, останавливается.