Суть вещи - стр. 36
Вдруг Лиза проваливается внутрь треугольника. Вокруг нее мужчины в костюмах. За окном темно. Мужчины – и Владимир Сергеевич среди них – громко смеются, разогретые спиртным, и подливают друг другу в низкие стаканы с тяжелым дном. Один из них достает из внутреннего кармана пиджака небольшой айпад, вводит сложный пароль – вот какой код надо было ставить на сейф, Митя!
Наконец айпад разблокирован. Он идет по рукам, в очках одного из мужчин отражаются быстро пролистываемые фотографии. Лиза отводит от них глаза. А остальные, наоборот, с удовольствием рассматривают изображения, довольно гыгычут. И только Владимир Сергеевич почему-то сердится. Владелец айпада, сухощавый мужчина с длинным носом, жирными черными волосами и какими-то вороньими повадками, резко ему возражает и отворачивается. Владимир Сергеевич вдруг багровеет, хватает того за рукав, тот отдергивает руку, запонка, сверкнув, падает на ковер, отскакивает и пропадает под диваном.
Зажав запонку в кулаке и тяжело дыша, Лиза почти падает на ковер. Это информация. Просто информация. Она не бывает уместной или неуместной, почему такая реакция?
Она вдруг вспоминает, как двадцать шесть дней назад между делом сообщила Мите, что у нее наступила менструация. Они спорили, как всегда. Лиза осматривала очередные улики. И чтобы убедить его в своей правоте, она сказала, что ее чувства особенно обострены в эти дни и она понимает вещи даже лучше обычного, так что сомневаться в ее словах нерационально.
Информация как информация, но Митя отчего-то замолчал и покраснел. Даже спорить прекратил, что очень удивило Лизу. Прошелся по кабинету, плеснул себе водички из ее графина, чего обычно никогда не делал, даже стакан к губам поднес, но пить не стал, а зачем-то сказал Лизе, что такой информацией делиться – это уже лишнее.
Лиза тогда здорово развеселилась. Как может информация быть лишней? Как можно отказаться знать что-либо? Будь на Митином месте, например, Макс или Илья, они тут же уточнили бы день цикла и его обычную продолжительность, а затем, возможно, сообщили бы ей, когда следует ожидать следующей менструации. Тоже довольно неприятная привычка – сообщать другим то, что те и сами прекрасно знают, но тут уж ничего не поделать, такие уж особенные они люди.
Задумавшись, Лиза опускает запонку в карман платья – отдать при случае Ясе – и забывает о ней. Пора в кабинет.
Погрузившись в свои мысли, опустив голову, она идет к двери, соединяющей квартиру с кабинетом и процедурной. Вдруг дверь распахивается – едва не задев Лизу – и из приемной вылетает какая-то совершенно безумная женщина, а вслед за ней выходит Владимир Сергеевич. Женщина что-то кричит сквозь слезы и, кажется, даже бросается на него с кулаками.
Лиза плотно прикрывает уши ладонями, а потому не сразу разбирает смысл ее слов. Если кто-то кричит, нужно просто заткнуть уши, тогда не страшно.
Дыхание постепенно выравнивается, и Лизу вдруг охватывает чудовищное облегчение.
Наверняка эта женщина пришла обвинить Владимира Сергеевича.
Наверняка у нее нет бабушки и всяких специальных особенностей.
Наверняка Владимир Сергеевич обидел и ее сына, а потому женщина может сказать ему правду, кричать и плакать, и никто не отправит ее в психушку.
Сейчас она все ему выскажет, а так как она говорит очень громко, то все услышат и Яся узнает правду. Не от Лизы.