Суровая расплата. Книга 1: Тень среди лета. Предательство среди зимы - стр. 70

– Охрана… – начала Митат, но Амат ее перебила:

– Кому он верит, как брату?

Митат прищурилась. «Почуяла, куда дует ветер», – поняла Амат и улыбнулась.

– Черному Ратви! Он отвечает за дом, когда Ниит-тя в отлучке.

– Знаешь, какой у него почерк?

– Нет. Но я слышала, позапрошлой ночью он взял из хранилища две полоски золота и семьдесят – серебра. Сам говорил.

Амат пошелестела страницами самой свежей учетной книги и нашла указанную сумму. Буквы в расписке стояли сикось-накось, окончания слов то и дело терялись. Этот почерк она видела много раз. Черный Ратви вел счета как попало. С его записями она уже немало помучилась. «Что ж, поделом ему, – злорадно подумала Амат, – за разгильдяйство».

– Мне понадобится накидка с капюшоном, за две ладони до восхода, – сказала она.

– Бежать нужно как можно скорее, – настаивала Митат. – Сейчас Ниит-тя занят, а после…

– Я еще не закончила. За две ладони до рассвета буду готова. Тебе и твоему другу придется залечь на дно, когда Ови разделается с Черным Ратви. По крайней мере, на пару недель. Если он увидит, что дела пошли на лад, то решит, что был прав. Понятно?

Митат ответила утвердительно, но поза вышла неуверенной. Амат не стала отвечать по этикету, просто выжидающе приподняла бровь. Митат опустила глаза, потом подняла снова. В ее взгляде читались и надежда, и сомнение – точно она всей душой хотела поверить, но боялась.

– А вы сумеете? – спросила Митат.

– Подгадать, чтобы цифры указывали на Черного Ратви? Конечно. Это же моя работа. А ты сможешь достать мне накидку и провести хотя бы до улицы?

– Если вы натравите эту парочку друг на друга, я сделаю что угодно! – ответила Митат.

Времени ушло меньше, чем Амат предполагала. Когда она поняла, что нужно делать, манипулировать цифрами оказалось несложно. Она даже изменила несколько исходных записей, вымарав кое-где цифры и вписав на их место свои. Хороший счетовод обнаружил бы неладное, но будь у Ниита хорошие счетоводы, она бы здесь не сидела.

Оставшееся время Амат посвятила составлению прощальной записки. Стиль она выбрала официальный, с использованием всех регалий и почтительных титулов, какие полагались бы весьма солидному купцу или утхайемцу низшего ранга. В записке Амат выражала Ови Нииту и его подчиненным благодарность за предоставление убежища и сохранение тайны, а также сожаление по поводу своего поспешного и тайного ухода. Амат не преминула добавить (усмехаясь про себя), сколь высоко ценит деловую хватку своего покровителя, который непременно продал бы ее после того, как попользовался. В следующих строках она рассказала, что ей удалось узнать из бумаг, обвиняя Черного Ратви так, будто не знала ни его имени, ни роли в делах заведения.

Амат сложила записку дважды, загнула уголки, как полагалось при личной переписке, надписала «для Ови Ниита» и поставила на виду, поверх кипы бумаг и конторских книг. Потом немного посидела в ожидании Митат, прислушиваясь к музыке улиц и неразборчивым голосам из-за стены. Ночная свеча таяла риска за риской, и Амат уже начала гадать, не случилось ли чего непредвиденного.

Не случилось.

Заслугами ли Митат или нет, выбраться из дома оказалось проще простого: надо было всего лишь надеть темно-зеленую накидку, взять трость и выйти через черный ход, а оттуда – по каменной дорожке к воротам.