Суровая расплата. Книга 1: Тень среди лета. Предательство среди зимы - стр. 69

Она лежала ничком в темноте. Плакать не было сил, да и боль не давала покоя. Под щекой чувствовался грубый каменный пол. Засохшая кровь стягивала кожу. Наверняка останется шрам. Когда Амат пришла в себя, в комнате уже было темно, хоть глаз выколи. Она собралась с мыслями. Последние дни пронеслись как во сне, от пробуждения до мига, когда цифры начинали плыть перед глазами, а пальцы переставали гнуться. Потом все это ей снилось, и она просыпалась, чтобы снова считать, считать… Безо всякого смысла, без малейшей надежды. Ови Ниит как был, так и остался грязным подонком, чей страх и злоба росли с каждой выпитой чаркой. Его можно было бы пожалеть – издали.

Дни. Счет уже идет на дни.

Амат силилась вспомнить, сколько прошло времени. Три недели, не меньше. Возможно, больше. Наверняка больше. Четыре, но не пять. Слишком рано проверять, пощадит ли ее Марчат. Амат, к собственному удивлению, усмехнулась. Если она ошиблась в расчетах, в худшем случае ее найдут в реке лицом вниз, а Ови Ниит останется без пяти полос золота. Ха!

Она приподнялась и села, потом встала, пережидая боль, пока не смогла кое-как выпрямить спину. Отдышавшись, взяла трость и надела привычную маску для сокрытия истинных чувств. В конце концов, она – Амат Кяан, распорядительница Дома Вилсинов. Сарайкетская девчонка, пробившая себе путь наверх. Надо доказать окружающим, что ее не сломили. Если поверят здешние проститутки, может, возвратится вера и к ней самой.

В общем зале было малолюдно: женщины разошлись по номерам отрабатывать хлеб. Охранник грыз жареную куриную ножку, пахнущую чесноком и розмарином. В углу свернулась калачиком старая черная псина, зажав лапами полуизжеванную кожаную дубинку в форме мужского уда.

– Он вышел, – буркнул охранник. – В парадную половину, постучать фишками.

Амат кивнула.

– Я бы туда не ходил, бабушка.

– Что ж, не буду ему мешать. Пришли ко мне Митат. Мне нужна помощница, чтобы привести кабинет в порядок. Как придет Ниит – обязательно погром, словно после урагана.

Охранник изобразил позу согласия с оттенком усмешки.

С улицы вдруг донесся барабанный бой. Нескончаемый карнавал Веселого квартала захватил еще одну ночь.

– Скажу, чтобы принесла какого-нибудь снадобья смазать рану, – сказал охранник.

– Спасибо, – бесстрастно отозвалась Амат. Пусть верят, что она таковой и осталась. – Очень любезно с твоей стороны.

Митат появилась в дверях пол-ладони спустя. Широкое бледное лицо, усеянное веснушками, было твердо. Амат улыбнулась ей и изобразила приветствие.

– Бабушка, говорят, он к тебе приходил.

– Все верно. Будь добра, открой ставни. Когда я пришла сюда, могла обходиться сама, а сейчас что-то ослабла.

Митат исполнила просьбу, и на письменный стол упал бледный луч лунного света, смешиваясь с сиянием фонаря. Бумаги, как оказалось, почти не пострадали. Амат поманила рыжую к себе.

– Вам нужно уходить, бабушка! Ниит-тя рвет и мечет.

– Еще бы! – усмехнулась Амат. – Со страху-то. И с перепою. Мне нужна твоя помощь. Сегодня. Сейчас.

Митат ответила позой согласия. Амат взяла ее за руку. У нее за спиной виднелась выбоина в стене – маленький шрам от удара Ниита. Поймет ли когда-нибудь сутенер, во что ему встала эта отметина? Уж Амат добьется, чтобы он заплатил сполна.

– Кто здесь для него наиболее ценен? Есть люди, которым он доверяет больше других?